От неожиданности Гвенда выронила чашку.
— Мой муж? — прошептала она. — Почему… почему вы спрашиваете?
— Если бы я знал сам! — воскликнул Чик. — Я много думал об этом в последнее время и просыпался ночью с неприятным чувством, что однажды он появится и заберет вас с собой!
— Пусть это вас не беспокоит, — медленно произнесла она после долгого молчания. — И не будем больше говорить об этом.
Неделя новой службы для маркиза Пальборо выдалась не очень утомительной. Его обязанности пока ограничивались расписыванием в журнале посещений и привыканием к своему небольшому уютному кабинету, принадлежавшему его предшественнику, все убранство которого состояло из стола, стула, каменной решетки, щипцов, кочерги и угольного ящика. Это была отличная, спокойная комната для занятий иностранными делами, и Чик вскоре нашел, что в ней особенно удобно преодолевать трудности испанской грамматики.
Однажды днем Гвенда случайно встретила Мансара на Бонд-стрит.
— Как успехи нашего Чика?
— Как раз тот же вопрос я хотела вам задать, — улыбнулась Гвенда.
— Надеюсь, что он пойдет вгору, — ответил граф. — Я говорил вчера с сэром Вельсоном.
— И что же он думает?
Мансар был в нерешительности.
— Откровенно говоря, он считает Чика немного… моложавым.
— То есть, проще сказать, дурачком, — с усмешкой уточнила Гвенда. — Это ошибка, граф: в нем нет ровно ничего дурацкого…
— Правда, он не очень гибок… — начал Мансар, но она решительно тряхнула головой.
— И в этом вы тоже ошибаетесь, лорд Мансар! В нем так много гибкости и даже проницательности, что я иногда поражаюсь. Вы никогда не можете знать, что у него на уме. Я видела, как он заставлял нашу экономку, миссис Фиббс, делать то, что ей вовсе не хотелось. Тогда я подумала, что это его простота трогает ее. Теперь я этого не думаю…
Гвенда спешила домой, Мансар предложил подвезти ее.
— Я видел Чика в министерстве, — заметил Мансар, когда они ехали вдоль Пикадилли. — Он шел с громадным кожаным портфелем под мышкой, торжественный, как филин, и выглядел так, как будто ему вверены все тайны нашего кабинета министров.
Гвенда расхохоталась.
— В его портфеле не было ничего важного, кроме двух учебников испанского, — улыбнулась она. — Чик решился купить этот портфель как нечто среднее между чемоданом и школьным ранцем!
В тот же вечер Чика неожиданно вызвали в кабинет сэра Вельсона — как раз в тот момент, когда он сложил свои учебники и листки с заметками, собираясь уходить.
Сэр Джон также собрался домой.
— Как дела, лорд Пальборо? — поинтересовался он.
— Очень хорошо, сэр, — почтительно ответил Чик.
— Изучаете тонкое искусство дипломатии, я надеюсь? — Сэр Джон был в отличном настроении. — Прекрасно, молодой человек! Все искусство дипломатии может выразиться в одной фразе: «Всегда давайте вашему противнику почувствовать, что он получает от вас больше, чем вы хотели бы ему дать! В этом начало и конец дипломатии! Кстати, Пальборо, я хочу, чтобы вы задержались здесь сегодня до восьми: министру может понадобиться отправить в Париж некоторые важные документы.
Чик почувствовал волнение. Тот факт, что он не снаряжен в дорогу, сам по себе не беспокоил его (впоследствии он научился держать наготове в своей комнате уложенный чемодан). Но ведь это была его первая проба на дипломатическом поприще!
Однако в этот вечер министр решил, что отправка документов в Париж могла подождать до утра, и Чик, немного разочарованный, был отпущен домой около восьми.
Глава 7.
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ВОЯЖ
Маркиз Пальборо не был особенно усердным читателем газет, за исключением колонок о спорте вообще и о боксе в частности.
В этот раз он развернул «Таймс» и в глаза ему бросилась кричаще набранная сенсация:

«Инспектор полиции Фуллер предъявляет обвинение ряду высокопоставленных персон! Они подозреваются в участии в международной афере с миллионами фальшивых французских и бельгийских франков!
Главная квартира фальшивомонетчиков в Брюсселе, и полиция уже направила в Министерство Иностранных Дел ряд подлинных документов, разоблачающих международную сеть валютчиков. Имена главарей составляют важнейшее из разоблачений, сделанных инспектором Фуллером».

— Ого! — воскликнул Чик. — Любопытно бы узнать, кто они!
Он уже научился отождествлять себя с Министерством Иностранных Дел, и тот факт, что обличительные документы связаны именно с его министерством, заинтересовал Чика. Он не подозревал, какое продолжение вскоре за этим последует…
Линфельд подозвал официанта.
— Филипп, для меня ничего нет?
— Я посмотрю, господин Линфельд.
Через несколько минут он вернулся с бланком в руке.
— Я так и думал, — сказал Линфельд сидящему рядом человеку, когда официант удалился. — Я дал адрес Фортелло, чтобы он немедленно связался со мной. — Он пробежал телеграмму, текст которой гласил:

«Все документы будут отправлены министру сегодня или завтра».

— Фортелло молодец, — заметил он. — Я полностью согласен с вами, Билле, — таких партнеров надо поощрять! А Генри — негодяй и дурак!
Когда ночью в своем роскошном номере Линфельд прочел еще одну срочную телеграмму, он поспешно оделся и направился в не менее роскошные апартаменты Билле.
Билле не сразу открыл дверь и предстал перед ним с револьвером в руке.
— Вынужденная предосторожность, — объяснил он, закрывая дверь на замок и пряча револьвер под подушку. — Что случилось?
— Прочитайте.
Билле протер заспанные глаза и стал читать:

«Дипломатический курьер, маркиз Пальборо, выезжает завтра днем в Брюссель».

— Маркиз Пальборо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45