— Руперт? — произнес он наконец.
Внезапно оба расхохотались, и тот, кого Руперт назвал кузеном, крепко его обнял.
— Я не видел тебя с тех пор, когда ты был еще головастиком, парень. — Дункан отступил на шаг, и губы его сложились в кривую улыбку.
Эрик глядел на них во все глаза, но не мог уловить ни малейшего сходства. В то время как Ру был мал ростом, жилист и на редкость уродлив, Дункан Эйвери был высок, строен, широкоплеч и красив. Кроме того, он был одет как дворянин, не говоря уже о его шпаге, о которой он явно заботился и которой, несомненно, отлично владел. У него были тонкие усики, а волосы, ровно подстриженные и завитые на концах, опускались до самых плеч.
Дункан выдвинул стул и подсел к юношам, велев служанке принести его тарелку и кубок.
— Ру, я не знал, что у тебя есть кузен, — сказал Эрик.
— Как это — не знал? — прищурился Ру.
Эрик уточнил свое замечание:
— Я хотел сказать: мне известно, что у тебя куча родственников в Саладоре и вообще на востоке, но об это джентльмене ты раньше не упоминал.
Дункан поблагодарил девушку и подмигнул ей, отчего она захихикала и поспешно ретировалась.
— Я потрясен, Руперт, — сказал он. — Судя по словам твоего друга, ты никогда не рассказывал обо мне?
Снова усевшись на свое место, Ру покачал головой:
— Мы не были слишком близки, Дункан. Сколько раз я тебя видел? Не больше трех за всю свою жизнь.
Дункан засмеялся.
— Похоже, что так, кузен. Когда я был мальчиком, я решил попробовать себя в качестве возчика, — сказал он Эрику. — Проехал с папашей Ру от Равенсбурга до Малакз-Кросс, а там удрал. Ру было тогда не больше пяти. — Его лицо опечалилось. — А маму его я видел только однажды.
— Когда мы встречались в последний раз? — спросил Ру.
Дункан потер подбородок.
— Не могу сказать, что помню точно; припоминаю лишь красивую девушку у фонтана; тонкая талия, широкие бедра, пышная грудь, любезное обхождение… Как ее звали?
— Гвен, — сказал Ру. — И было это лет пять назад. — Он вилкой указал на Дункана и улыбнулся. — Ты был у нее первым, и местные парни должны тебя благодарить. Ты пробудил в ней интерес к этому делу, который мы все потом высоко оценили.
Эрик рассмеялся:
— Меня среди вас не было.
— По-моему, ты был единственным парнем в Равенсбурге, который не принял в этом участия.
— А в каком вы родстве? — спросил у Дункана Эрик.
— Мой папаша — двоюродный брат отца Эрика, — ответил Дункан. — Правда, ни один из этих богатых джентльменов не помог мне разжиться деньгами. — Он повернулся к Ру:
— Как поживает твой отец?
Ру пожал плечами:
— Я не видел его пару лет. Кстати, мы едем в Равенсбург. А ты?
— На восток, как всегда, ищу удачу. Я хотел завербоваться в наемники в Долине Грез, но эта работа слишком опасна. Женщины слишком опасны, — пояснил он, и Ру с Эриком расхохотались, — да и платят мало. Так что теперь я держу путь в восточные замки, где ум служит мужчине так же надежно, как меч.
— Такой ум пригодился бы и мне, — медленно произнес Ру.
— А что ты задумал? — внезапно заинтересовавшись, спросил Дункан.
— Ничего особенно хитрого. Заняться чем-нибудь честным и найти кого-то, кто помог бы войти в высшее общество.
Дункан пожал плечами:
— Ну что ж — поеду-ка я с вами. По дороге заодно потолкуем. Вы меня удивили, ребята.
— Чем? — спросил Эрик.
— Тем, как вы дрались. Занятное зрелище! Ру всегда был таким хилым, что, когда писал, едва не падал. А теперь, я вижу, с ним лучше не ссориться. Где вы этому научились?
Ру с Эриком переглянулись. Им не надо было напоминать, что в Королевстве полно шпионов. Кузен ему Дункан или не кузен, но Ру не питал иллюзий насчет его честности.
— В разных местах, — туманно ответил он.
— Это изаланские штучки, или я молочный теленок, — убежденно сказал Дункан.
— Вы это уже видели где-то? — спросил Эрик.
— Я же сказал, что только что вернулся из Долины. Там можно встретить изаланцев — да и любой, кто родился в Кеше, знаком с этими фокусами. — Наклонившись вперед, Дункан понизил голос:
— Я слышал, можно голой рукой проломить человеку череп, если знаешь, как это сделать.
— Это легко, — кивнул Эрик. — Надо только представить, когда наносишь удар, что у тебя в руке кузнечный молот.
Дункан недоуменно уставился на Эрика, но тут же разразился смехом.
— Неплохо, парень, — сказал он, набрасываясь на еду. — Я думаю, ты мне понравишься.
После ужина Эрик пошел проверить лошадей, а потом все трое отправились спать, чтобы наутро пораньше отправиться в путь.
Покинув постоялый двор, они пустили лошадей шагом, пока не выехали на дорогу, ведущую в Равенсбург. Потянулись знакомые деревушки, потом виноградники и поля, засеянные овсом, пшеницей и кукурузой. Наконец вдали замаячили домики на окраине города.
Равенсбург ничуть не изменился, только, казалось, стал меньше.
— Все осталось как было, — произнес Ру.
Эрик промолчал, но Дункан поддакнул:
— Столько лет прошло, а здесь ничего не изменилось, — сказал он. Ру подумал, что кузен не совсем прав. Изменилось все — вернее, изменился он сам, и, следовательно, мир для него стал другим.
— Равенсбург остался прежним, но мы уже не такие, как были, словно подслушав его мысли, сказал Эрик, когда они подъехали к постоялому двору «Шилохвость».
— Что верно, то верно, — заметил Дункан. Эрику он был симпатичен; да и Ру нравился, хотя и особого доверия не внушал: ведь Дункан был Эйвери, а Ру знал, что это значит. Его собственный дядюшка Джон заслужил репутацию жестокого и безжалостного пирата, а больше половины других его родственников кончили жизнь на виселице за убийство или грабеж. Тем не менее у них в роду были отщепенцы, занявшиеся честным трудом, и Ру считал, что у него есть шанс разбогатеть, не прибегая к убийству или разбою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136