Там же находился банк и торгующий со скидкой аптечный комплекс, а дальше – еще одно казино. Стоянка буквально купалась в ярком свете.
– А чего ж вы не принесли птицу ко мне в кабинет? – переступая большую лужу, проворчал импресарио.
– Да говорю же, он большущий! – Крус перескочил через ту же лужу. – А во-вторых, ну, он страшно матерится.
Ничего, пара таких словечек номеру не повредит, особенно в Вегасе, прикинул импресарио.
– А что еще он умеет?
– Да говорю же, мон, считай, что только в голову взбредет. Его дрессировщик чертовски знал свое дело – он говорит, как человек.
Они дошли до грузовика. Обогнув его, Крус застыл с таким видом, будто ему влепили в лоб порцию картечи.
Дверь фургона была распахнута.
Изрыгая проклятия, он запрыгнул внутрь, и импресарио услышал грохот расшвыриваемой мебели.
– Что-нибудь не так? – негромко поинтересовался он у второго латиноамериканца.
– Когда мы уходили, двиерь была закрыта. Эй, Крус, я думал, ты запер!
– Запер? – отозвался голос из кузова. – На кой черт? Чтобы никто не украл этот хлам? Веревок я не вижу – значит, он не развязался. Может, кто-то ради любопытства открыл дверь, а он выскочил. – Крус выпрыгнул из кузова, лихорадочно озирая стоянку, напрочь позабыв об импресарио.
– Он где-то здесь! Крылья у него связаны, значит, улететь не мог.
– Ты уверен? – Голос импресарио был полон сарказма. – Я видел немало номеров, которые заканчивались так.
Парочка его не слушала. Манко побежал в переулок между банком и аптекой.
– Простите, ребята, но мне надо посмотреть еще один номер.
– Минуточку, – Крус удержал Ленни за локоть. – Пожалуйста, еще минуточку! Он где-то поблизости. Мы отсутствовали не так уж долго.
– Эй, сиуда!
Крус вздохнул с облегчением.
– Видишь? Я же говорил, что это умная птица.
Импресарио неохотно позволил отвести себя в переулок. Швейцар казино видел, как он уходит, и, если что, через пару минут явится следом.
Перед ними лежал даже не переулок, а довольно широкая объездная дорога. Если бы эти двое решились на грабеж, то накинулись бы на него прямо за грузовиком.
Посреди дороги стоял пожилой джентльмен, явно не принадлежащий к числу клиентов казино. Импресарио сразу же понял это, потому что на человеке было длинное пальто: весной в Вегасе пальто никто не носит.
Запах спиртного ощущался даже сильнее, чем в переполненном баре. Став объектом неожиданного внимания, покачивающийся человек чувствовал себя явно неуютно.
– Эй, отвалите! Я ниче не делал.
– Знаем, мон. – Стоявший перед пьянчужкой Манко облизнул губы и поглядел вдоль переулка. – Мы просто кое-что потериали.
– Все что-то теряют. Вот я шесть лет как потерял в этой дыре десять тысяч. Вона там. – Субъект кивнул в сторону сверкающего огнями казино.
– Никаких обид. Все было без шулерства.
Импресарио подтвердил это легким кивком.
– Большая птица. – Крус нарисовал руками в воздухе контур попугая.
– Примерно вот такая.
Алкаш прищурился, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
– Большая птица. Напрочь повязанная?
– Ага! Она. Ты ее видел?
– Ага, я ее видал. Я и мои дружки. – Он обернулся и всем туловищем указал в конец переулка. Крус и Манко сорвались с места.
Заинтересовавшийся импресарио неторопливо последовал за ними.
За мусорными контейнерами потрескивал костерок. Собравшиеся вокруг него бродяги вскинулись было, но увидев, что нежданные гости не полицейские, успокоились. Некоторые из них прислонились к стене банка, остальные лежали навзничь, глядя на звезды и вспоминая лучшие времена.
Крус шумно передохнул.
– Мы ищем птицу. Большого зеленого попугая.
– Попугая? – Один из стариков сел и нахмурился. – Не видали мы никаких попугаев.
– Эй! – взмахнул полупустой бутылкой неудачник помоложе.
– Он, должно быть, толкует про индюка. Он был ваш, а?
– Индюк? – едва ворочая языком, будто только что получил дозу новокаина, выдавил Крус. – Какой индюк?
– Большой, зеленый. Эй, слышь, мужик, мы думали, он ничейный. Он просто прискакал сюда и, ну… Кое-кто из нас три дня как толком не жрал, а он был такой крупный, что хватило на всю толпу, а раз у него крылья и ноги были уже повязаны для жарки, ну… Эй, мужик, не плачь!
Это что, чей-то любимец?
Крус не в силах был ответить: закрыв лицо руками, он сотрясался от рыданий. Его дружок остановившимся взглядом глазел на кучку костей у костра.
– Это не индиук, мон. Это был попугай. Говориащий попугай. Особый говориащий попугай.
Пожав плечами, бомж прислонился к стене и поковырял в зубах.
– Не знаю насчет особости, но вкусный уж точно.
– Жаль, ребята, – вздохнул импресарио, – но мне надо посмотреть еще один номер.
– И тебе больше нечего сказать, мон? – Крус пустым взором уперся в землю. – Только жаль? Сожрали самый уникальный номер за всю историю этого городишки, а тебе просто жаль?
– Таков уж шоу-бизнес.

Глядя на белоснежный песок под ногами, голубое море и жаркое солнце посреди безоблачного неба, думал Джон-Том, и не поверишь, что на свете случаются беды.
– Интересно, скока нам еще чесать до твоего Чеджиджи? – Мадж пинком отшвырнул с дороги ракушку. – Нет, я не жалуюсь на прогулку, здешний край весьма мил – масса жратвы, и добыть ее нетрудно, – но даже рай со временем приедается.
– Понятия не имею, Мадж. Я только и помню, что город лежит к юго-западу, а мы пока что даже не свернули. На дорогу может уйти несколько недель.
– Месяцев, – вклинился Перестраховщик.
– Лично я не намерена идти пешком сотни лиг, – заметила Виджи, пальцами завивая ресницы. – Если мы в ближайшее время не встретим деревню, где сможем достать лодку, то я всерьез задумаюсь о том, чтобы остановиться и сделать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86