Надкрылья его и хитин украшены были снежно-белой эмалью. Связки продолговатых серебристо-белых бусин бахромой окружали головогрудь. По лбу между составными темными глазами бежал искусственный гребень, сходящий на нет к середине спины. На нем были нанесены символы профессии, мудрости и познания; они говорили, что обладатель их владеет самой возвышенной магией.
Рядом с генералом, способным без всякого труда раздавить его, и Эйякратом, чьи тайные познания позволяли превратить министра обратно в личинку, Кесиликт чувствовал себя весьма неуверенно. Но тем не менее он как равный восседал рядом с ними в приемной посреди сверкающих самоцветов и лучей, которые испускали они, отображая свет дюжины свечей и хрустальных канделябров над головой. Дело было в том, что Кесиликт в полной мере был наделен здравым смыслом – как никто среди Броненосного народа.
– Мы слыхали, Ваше величество, что вы расстроены, – тактично начал генерал. – Неужели дела настолько серьезны, чтобы собирать нас на совет? Близится критическое время. Сейчас нужны учения и учения.
– Мне бы хотелось, – прошелестел Эйякрат голосом, едва исходящим из жвал, – мне бы хотелось убедить вас, генерал, подождать еще год. Я не вполне овладел Проявлением.
– Опять ждать и ждать, – буркнул генерал. Черепа застучали по кирасе. – Мы и так прождали уже целый год, все время созидая, подготавливая, накапливая резервы. Но, добрый брат мой, я уважаю твои познания, – наступает такое время, когда даже бездумно преданный империи солдат пресыщается подготовкой и теряет ту кровожадность, которую с таким трудом и усердием выработал у него офицер. Армия не может вечно находиться в состоянии лихорадочной готовности.
Возможно, на этот раз нам удастся одолеть мягких просто численным превосходством и твои мрачные знания нам не понадобятся. А тогда ты сможешь на старости лет вдоволь побаловаться с той игрушкой, которую вызвал. Все равно окончательная победа будет за нами.
Голос генерала дрогнул – ему представилось Великое Завоевание – то, что навечно занесет имя его в историю мира.
– Даже в этом случае, – негромко отвечал чародей, – лучше иметь в резерве и мою старость, и игрушку. Двадцать тысяч лет нам не удавалось одолеть мягких, невзирая на все приготовления и хвастовство.
Как всегда, ответ у генерала был наготове. Но Скрритч повела усеянной ножами зеленой рукой. Медленное для нее движение показалось присутствующим жутко быстрым. Они враз притихли, с почтением дожидаясь ее слов.
– Я собрала вас не за тем, чтобы обсуждать выбранную тактику и начало похода, – я хочу рассказать сон. – Она поглядела на Мордешу. – Моими снами, генерал, распоряжается Эйякрат, но и твое мнение может оказаться интересным. – Генерал покорно поклонился.
– Ваше величество, я не ревнивый дурак. Теперь, наконец, настало время, когда, надо, отбросив все вздорные претензии, послужить вящей славе Куглуха. Если меня спросят, я выскажу свое мнение и склонюсь перед древней мудростью своего коллеги. – Он кивнул в сторону Эйякрата.
– Мудрость знает собственные пределы, – заметил удовлетворенный чародей. – Рассказывайте сон, Ваше величество.
– Я отдыхала в опочивальне, – медленно проговорила императрица, – в полудреме, после оргии совокупления и беседы с моим последним супругом перед его ритуальным умерщвлением. И вдруг я ощутила беспокойство. Словно бы множество незримых глаз наблюдало за мной. Это были чужие глаза, они горели. Жаркие, влажные… Они прозревали меня насквозь. Я вздрогнула, как объяснил мне впоследствии прислуживающий супруг, и с силой ударила, но – в пустой воздух. Я отчаянно билась – с ничем. И подушки в моем будуаре оказались вспороты, как подбрюшья дюжины рабов. На миг мне показалось, что я вижу своих мучителей. Они имели форму – и не имели ее. Форму, но не плоть. Я громко вскрикнула, и они исчезли. Очнувшись, я впала в ярость, которая оставила меня только недавно. – И она встревоженно поглядела на Эйякрата. – Чародей, что все это предвещает?
Эйякрат отыскал чистое место посреди царственных испражнений и поднялся на задние ноги. Острие брюшка его едва не касалось пола. Крохотные прислужники в фут длиной чистили его хитин.
– Ваше величество уделяет слишком много внимания пустякам. – Он взмахнул тонкой рукой. – Возможно, это всего лишь кошмар. В эти дни у вас столько поводов для беспокойства! Можно лишь удивляться тому, что подобное с вами случилось лишь однажды. Подобные галлюцинации характерны для посткоитального оцепенения.
Скрритч кивнула и принялась чистить другой глаз, разгоняя встревоженную прислугу.
– Но мягкие всегда умудрялись одолевать нас в бою.
Генерал Мордеша неловко пошевелился.
– Они не только быстры и сильны, но хуже того – очень умны. Мы проигрываем не потому, что нам недостает силы и удали – в бою нас подводит воображение. Быть может, мое видение – это добрый знак. Не надо расстраиваться, мой генерал. Скоро ты получишь долгожданный приказ.
– Я верю: пришла пора выступать. – Мордеша явно приободрился.
– Да, генерал, прикажи штабу начинать самые последние приготовления.
– Ваше величество, – вставил Эйякрат. – Мне бы очень хотелось получить еще несколько месяцев на изучение последствий Проявления. Я недостаточно глубоко понимаю их.
– Какое-то время у тебя еще есть, мой добрый советник, – ответила ему императрица. – Чтобы запустить в ход военную машину, потребуется большой срок. Но следует считаться и со словами генерала Мордеши, он лучше знает, как поддерживать боевой дух и готовность войска Ну а без него вся твоя магия нам не поможет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101