Ушел, тяжело хромая. Добравшись до короткого трапа, что вел на палубу с бака , капитан одолел спуск без посторонней подмоги, как ни трудно это было для одноногого. Правду молвить, и некому было ему помочь; Этта, обыкновенно неотлучно находившаяся при его персоне, нянчилась с Уинтроу. Кеннит даже подозревал, что с некоторых пор общество мальчишки было ей милее его собственного. Никто и понятия не имел, насколько вымотало капитана приключение на острове Других, какое страшное духовное и телесное напряжение он там испытал! То-то к нему даже кашель привязался после продолжительного купания в теплой, казалось бы, воде. И до сих пор на малейшее движение болезненно отзывались все мышцы. Вот только никто даже не думал обращать внимание на его муки. Как же. В пострадавших числился один только Уинтроу, которому яд морской змеи опалил без малого всю кожу. Уинтроу… Единственный, кого Этта с Проказницей изволили замечать в этом мире!
— Ах, бедный Кеннит. Бедный пират, всеми обиженный. Никто-то его в целом свете не любит…
Еле слышный голосок издевательски-жалобно смаковал каждое слово. Это говорил резной амулет из диводрева, что Кеннит носил притянутым к запястью. Он бы навряд ли услышал этот голос, лишенный поддержки настоящего дыхания, если бы как раз не съезжал по неудобному трапу, цепляясь за поручни, так что кисть оказалась совсем рядом с лицом.
Но вот наконец его здоровая нога коснулась палубы внизу. Кеннит выпрямился, одергивая жилет и оправляя пышное кружево на манжетах. Ярость кипела в нем, ища выхода. Все и вся обратилось против него! Даже амулет из диводрева, созданный им, дабы привлекать удачу, и тот обратился против него, что, впрочем, было у негодной деревяшки очень даже в обычае. Его собственная физиономия, его копия, уменьшенная и раскрашенная, кривилась в гнусной ухмылке. Кеннит невольно задумался, чем бы таким пригрозить маленькому стервецу.
Он поднял руку — как бы затем, чтобы разгладить усы. Приблизил паскудную рожицу к своему рту и негромко заметил:
— А ты знаешь, диводрево вообще-то неплохо горит.
— Как и человеческая плоть, — последовал немедленный ответ. — Мы с тобой связаны не мене тесно, чем Проказница с Уинтроу. Желаешь испробовать крепость наших уз? Ногу, кажется, ты уже потерял. Хочешь попробовать, каково это — жить еще и без глаз?
Себе не соврешь: по спине пирата мгновенно пробежал холодок. Вот бы знать, что вообще известно этому гадкому существу?
— Ах, Кеннит. Какие секреты между такими, как ты да я? Смешно говорить! — Кажется, амулет отвечал не столько его словам, произнесенным вслух, сколько невысказанным мыслям. Действительно ли он читал их? Или просто угадывал? Но если так, до чего же здорово у него получалось! — Вот, в частности, некий секрет, которым меня так и подмывает поделиться с Проказницей, — продолжал безжалостный гном. — Может, сообщить ей, что ты и сам понятия не имеешь, что именно произошло во время вашего спасения? И когда отгорел твой вдохновенный восторг, ты накрылся с головой одеялом и дрожал, точно младенец, пока Этта нянькалась с Уинтроу. — Помолчал и добавил: — Воображаю, как Этта будет смеяться.
Кеннит незаметно покосился на свое запястье и увидел знакомую язвительную ухмылку. Он заставил себя одолеть гнетущее беспокойство и загнал его куда подальше. Нет уж, он не удостоит несносного малютку ответом! Он забрал свой костыль, на время спуска по трапу оставленный валяться на баке. И проворно заковылял в сторону, чтобы не мешать матросам, переставлявшим парус согласно последним распоряжениям Йолы.
Отогнать от себя тревожащие мысли оказалось много труднее. Так что же все-таки произошло, когда они с боем покидали остров Других? Кругом свирепствовал шторм, а Уинтроу лежал на дне лодки и, по всей видимости, находился при смерти. А он, Кеннит, неописуемо разъярился на злодейку судьбу, вознамерившуюся отнять его счастье, как раз когда всего лишь шаг отделял его от осуществления заветных мечтаний. Тогда-то он и поднялся во весь рост в утлой шлюпке, грозя морю кулаком и запрещая волнам топить его, а ветру — противостоять. И ведь они прислушались к его слову! Более того — из пучины поднялась морская змея, та, вызволенная на острове. И помогла воссоединить шлюпку с его кораблем.
Кеннит глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь заглушить страх перед собственной божественной силой. Хватит уже и того, что перед ним самым неприличным образом благоговела команда, готовая помереть от ужаса при малейшем признаке его недовольства. Даже Этта, и та содрогалась от его прикосновения и, разговаривая с ним, не смела поднять глаз. Конечно, она то и дело срывалась на прежнюю близость, но лишь для того, чтобы тотчас осознать собственную греховность.
И только корабль общался с ним без всякого страха — как прежде. И, хуже того, Проказница аккурат нынче созналась, что сотворенное им чудо воздвигло между ними еще одну препону. «За что?» Кеннит положительно отказывался становиться жертвой их суеверий. Мало ли что произошло! Надо принять это и жить дальше.
Как ни крути, командование кораблем подразумевает некоторую отстраненность капитана, его отчуждение от простых смертных людей. Капитан не может позволить себе быть своим в доску с кем бы то ни было на борту. И Кеннит всегда наслаждался духовным уединением, даруемым властью. Его нынешнее положение несло с собой и иные выгоды. Его бывший старпом, Соркор, до некоторой степени утратил почтительность с тех пор, как взял под свое командование «Мариетту». И что же? «Чудо о шторме» мгновенно и основательно упрочило Кеннита в его глазах как высшую и недосягаемую величину.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28