ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Роберт ШЕКЛИ
ПРАВО НА СМЕРТЬ


Я не буду описывать эти мучения. Не хочу. Просто потому, что их
невозможно описать. Такого даже под анестезией не выдержать. Я выдержал
лишь из-за того, что эти ублюдки не догадались спросить - хочу я
выдерживать или нет. Мое мнение их не интересовало.

Когда все кончилось, я открыл глаза и посмотрел на лица браминов. Их
было трое. И, как всегда, в белых халатах и марлевых масках. Считается,
что маски они носят, чтобы не подцепить от нас какую-нибудь заразу, хотя
каждый солдат знает - они просто скрывают от нас лица.
Я был накачан анестетиками по самые уши, поэтому вся моя память
состояла из одних провалов. Какие-то жалкие обрывки воспоминаний.
- Долго я был на том свете? - спросил я.
- Больше десяти часов, - ответил один из браминов.
- Как все случилось?
- Разве не помнишь? - спросил самый высокий.
- Пока нет.
- Ну, - сказал высокий, - твой взвод был в траншее 2645Б-4. На
рассвете вы начали атаку на траншею 2645Б-5.
- И что там случилось?
- Тебя срезало пулеметной очередью. Новые пули - с мягкой головкой...
Неужели не помнишь? Одна в грудь, еще три - по ногам. Санитары подобрали
тебя уже покойником.
- Траншею-то взяли? - спросил я.
- В тот раз - нет.
- Ясно...
Постепенно действие анестетиков слабело и я начал кое-что
припоминать. Ребят из моего взвода. Траншею. Старушка 2645Б-4 была мне как
дом родной - мы в ней торчали уже год с небольшим, и как траншея она была
очень даже ничего. Противник все время пытался ее захватить, и наша
утренняя вылазка на самом деле была контратакой. Я вспомнил, как пуля
развалила меня на куски - какое невыразимое облегчение я испытал в тот
миг!..
Тут я вспомнил еще кое-что и сел на операционном столе.
- Минуточку, ребята, - сказал я.
- Что такое?
- Ведь крайний срок для воскрешения - восемь часов после смерти, так?
- Техника совершенствуется, - сказал брамин. - Теперь можно оживлять
и через двенадцать часов. И это для всех ранений, кроме серьезных
повреждений мозговой ткани.
- Ну что ж, молодцы, - сказал я. Память прояснилась окончательно и я
понял, наконец, что же произошло. - Но на этот раз у вас вышла крупная
накладка.
- Что за чушь, рядовой? - спросил один из них с чисто офицерскими
интонациями.
- Гляньте-ка сюда, - и я протянул ему свой личный жетон. Насколько я
мог видеть его лицо, он нахмурился.
- Черт бы меня побрал! - пробормотал он.
- Оказывается, наши желания совпадают, - заметил я.
- Видишь ли, - сказал он. - Траншея была прямо завалена трупами. Нам
сказали, что все по первому разу. Приказано было всех поставить на ноги.
- И вы что, даже не смотрели жетоны?
- Когда?! У нас была чертова уйма работы! Конечно, мне очень жаль,
рядовой. Если бы я знал...
- К дьяволу ваши сожаления, - перебил я. - Мне нужен Генеральный
Инспектор.
- Ты что, в самом деле думаешь...
- Думаю, - отрезал я. - Не то чтобы я был крутым законником - в
окопах нас учили другим наукам. Но этот иск я предъявлю в лучшем виде. А
требовать встречи с Генеральным Инспектором - мое право, и будьте вы все
прокляты!
Они перешли на шепот, а я как следует себя осмотрел. Надо признать,
потрудились брамины здорово. Не так хорошо, конечно, как в первые годы
войны. Кожу как-то неаккуратно пересадили, да в потрохах я чувствовал
непорядок. Правая рука дюйма на два длиннее левой - кто ж это напорол-то?
А в общем, вполне...
Они закончили шептаться и принесли мою форму. Я оделся.
- Насчет встречи с Генеральным Инспектором, - сказал один из них. -
Тут есть некоторые трудности. Видишь ли...
Короче, генерала мне не дали, а подсунули вместо него здоровенного
добродушного сержанта - из тех опытных служак, которые потолкуют с тобой с
полным пониманием и сочувствием и оставят в уверенности, что дело твое
выеденного яйца не стоит, решить его проще простого, так что можно больше
не рыпаться.
- Что случилось, рядовой? - спрашивает он. - Говорят, ты устраиваешь
бузу из-за того только, что тебя, мертвеца такого, воскресили?
- Верно говорят, - отвечаю. - Даже по законам военного времени
простой солдат кой-какие права имеет, как мне объясняли... Или это все
туфта?
- Да нет, - говорит сержант. - Почему же туфта...
- Долг свой я выполнил, - продолжаю. - Семнадцать лет в строю, восемь
лет на передовой. Трижды убит, трижды воскрешен. По закону после трех
воскрешений каждый имеет право остаться трупом. У меня тот самый случай -
можешь посмотреть жетон, там все отмечено. А меня опять воскресили! Эти
чертовы доктора сваляли дурака, и радости мне от этого никакой. Хочу
покоиться в мире.
- Куда как лучше среди живых, - возражает сержант. - Пока жив, всегда
есть шанс стать нестроевым. И ротация идет, хотя и медленно: сам знаешь,
людей не хватает... Но шансы-то остаются!
- Мой шанс уже выпал, - отвечаю. - И лично я предпочитаю помереть.
- Думаю, могу тебе твердо пообещать, что месяцев через шесть...
- Я сдохнуть хочу, - вежливо говорю я. - По законам военного времени
имею почетное право.
- Конечно, кто спорит, - отвечает он, улыбаясь. - Но на войне сплошь
да рядом случаются ошибки. Особенно на такой войне, как эта.
Тут он откинулся на спинку стула и сцепил пальцы, закинув руки за
голову.
- Помню, как эта заваруха началась. Все думали, стоит нажать кнопку -
и все будет ясно. Но и у нас, и у красных было навалом противоракет, и это
прикрыло все атомные лавочки.
1 2 3

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики