Я хмыкнул.— Вижу, тебе кое-что известно насчет аистов. Тогда ты, наверное, знаешь, что они не выбирают пары, которым доставляют младенцев, а только выполняют заказы — если они правильно оформлены. Таков принятый у них порядок.— Порядок у них еще тот. Скажем, как бы ни старался мужчина, посылая аисту заявку, тот все равно доставит ребенка женщине. Ну разве это справедливо?Панихида рассмеялась:— И в жизни, и в магии многое несправедливо, варвар. Так вот, чтобы обзавестись ребеночком, король должен был вызвать аиста с другой женщиной. Думаю, именно это было у него на уме, когда к нему заявилась коварная демонесса. Может, конечно, и что-нибудь другое — кто знает, что может взбрести в голову мужчине, — но мне хочется верить, что он просто хотел иметь ребенка. Меня.— Конечно! — пылко воскликнул я. — Так оно и было. А теперь король хочет, чтобы ты вернулась домой. Наверное, поэтому он и согласился на...— И уж конечно, он не догадывался об истинной природе моей матушки. Знаешь небось, что демоны способны принимать любое обличье. Вот она и обернулась самой прекрасной женщиной, какую только можно представить, с черными, как ночь, глазами и волосами, с великолепной фигурой...— Совсем как ты.— Помолчи, недоумок! Моя мать была ужасным созданием. Демоны бездушны — человеческие ценности им чужды, а человеческие страсти смешны. Она хотела сделать гадость всему людскому роду и с этой целью решила скомпрометировать и унизить короля Ксанфа. Превратившись в красавицу, она явилась в замок, имея при себе три короба вранья, и полностью использовала их содержимое. Сочинила душещипательную историю о том, как ее, бедняжечку, ни за что ни про что выгнали из дому и как она нуждается в защите и покровительстве. Ну а оставшись с королем наедине, она... убедила его помочь ей вызвать аиста. Убедившись, что аист заявку получил, демонесса расхохоталась, приняла облик обыкновенского чудища, именуемого то ли крокогатор, то ли крокодил, это чтобы у Громдена не оставалось никаких иллюзий, и растворилась в воздухе. Поняв, что он имел дело с демонессой, король ужаснулся, но было уже поздно.— Бедный король Громлен, — с искренним сочувствием промолвил я.— Но этим дело не ограничилось. Как только аист произвел доставку, матушка сочла необходимым сообщить о прегрешении короля всем обитателям замка Ругна. С этой целью она заявилась в пиршественный зал, когда король вместе со всеми придворными, которых тогда был полон двор, сидел за обедом, позвала меня и возгласила: «Вот твое незаконнорожденное дитя, распутный король Громден! Посмеешь ли ты отвергнуть ребенка?» Король, при всех его слабостях, был человеком честным и добрым, а потому никак не мог отказаться от родной дочери и оставить ее во власти демонессы. Таким образом он признал факт супружеской неверности, что не лучшим образом сказалось на его авторитете. Добившись чего хотела, моя матушка растворилась в воздухе, и лишь ее злобный смех еще долго наполнял пиршественный зал замка. Репутация короля была подорвана, королева не желала больше иметь с ним дела, а придворные начали один за другим покидать замок. У каждого находились важные дела в каком-нибудь другом месте, а мой отец в сложившихся обстоятельствах никому не мог сказать «нет». Жестокая ложь сделала его бессильным. Когда королева прокляла меня, в замке оставалось меньше дюжины человек.— Сейчас и того меньше, — заметил я.— Остались только самые верные, — с кривой усмешкой промолвила Панихида, — а таких всегда немного. В некотором отношении люди похожи на демонов, однако они медлительны и склонны в конце концов прощать, тогда как демоны действуют молниеносно и беспощадно. Я бы очень хотела быть рядом со своим отцом, хотела бы поддержать его в трудную минуту, но не могу. Проклятие не позволяет. — Она покачала головой, словно желая отогнать невеселые мысли. — Надеюсь, теперь ты понял, как обстоят дела. Мачеху я не виню. Сам факт моего существования служил постоянным напоминанием о королевском грешке. Отец никогда и словом не упомянул о моем происхождении, зато все вокруг только об этом и судачили. Он совершил ошибку, но его судили как за преступление. Люди... — Она помедлила, унимая порыв негодования, а потом продолжила:— Люди жестоки и несправедливы. Я не слишком высокого мнения о роде человеческом.— У варваров все обстоит иначе. Мы никогда...— В таких обстоятельствах королю было трудно управлять страной. Королева на любила его, но она понимала, как важно сохранить единство Ксанфа. Мое пребывание в замке Ругна ставило благополучие государства под угрозу, но мачеха знала, что отец ни за сто не согласится отослать меня прочь. Ее проклятие было продиктовано не столько личными, сколько политическими соображениями. Кроме того, оно позволило мне уразуметь, какую опасность я представляю для Ксанфа. Все стало ясно, просто и наглядно: ежели я предназначена для того, чтобы погубить государство, то почему бы мне не начать с разрушение столицы? Королева была тысячу раз права, и за эту правоту я ненавижу ее еще больше. Так и получилось, что я покинула замок Ругна, чтобы никогда туда не возвращаться.Признаюсь, ее рассказ произвел на меня немалое впечатление, однако у меня оставались некоторые подозрения.— Ты, кажется, говорила, будто она ревновала.— Ну... это тоже правда. До всей этой истории с демонессой и моим рождением она жила с королем не то чтобы душа в душу, но спокойно и мирно. Я не стала бы утверждать, будто у нее не было никаких достоинств. Но с моим появлением все изменилось — меня король любил, а ее нет. Я была красива, а она нет. Это злило королеву, хотя я никогда не умышляла ничего дурного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115