Отче Феопомпушка, ты бы к ним сходил, они тебе, как на духу, все свои по
мыслы расскажут.
Феопомпий, опустив глаза, переплел на животе пальцы рук и вздохнул, огорч
енный, что ему придется оторваться от стоявшего на очереди политого масл
ом пирога.
Ц Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых… Ц сказал он со вздохом, еще
надеясь остаться.
Меренков тоже, видимо, понимал кое-что в церковном деле и ответил:
Ц А не сказано ли в книгах: «Всякая душа властем предержащим да повинует
ся»? Живо, живо, отче!
Феопомпий склонил голову набок, перекрестился на образа и вышел из избы.


4. МИРСКОЙ ПОВАЛЬНЫЙ СХОД

В роще за поскотиной, где свалены бревна на постройку господских хором и
амбаров, сбежались на «повальный» сход пеньковские мужики. За ними потян
улись сюда и бабы. Всех встревожила весть о новом господском приказе. Над
обно было решить, что делать дальше, если половину сельца господская вол
я хочет заслать на завод. Все знали судьбу «ровщиков» руды, углежогов и пл
авильщиков Ц обратно их к пашне не отпускали, а самовольно ушедших ожид
али плети и дыба.
Мужики расположились на бревнах. Часть сидела прямо на кочках. Между муж
иками шныряли ребятишки, затеяв возню из-за щепок. Впереди на пне сидел Са
молка Олимпиев, Ц он приторговывал, скупал у крестьян пеньку и лен и вози
л на ярмарку в Каширу и Серпухов.
Самолка гордился своей мошной, многие ему из года в год должали, а потому о
н считал себя вправе поучать других. Закатив глаза под лоб и водя рукой по
воздуху, он с растяжкой говорил, что «не след противиться господскому пр
иказу, что за непослушание и огурство
Огурство Ц упрямство, леность, отлынивани
е от работы.
по шерстке не погладят, а все одно на заводы приволокут в железах, т
олько сперва изобьют палками».
Ц Как ездил я на ярмонки, сам слышал, что в деревнях и Мокроусовой, и Дубле
, и Соломыковой, тако ж было, и ничего крестьяне упорством не добились, а то
лько еще невинные пострадали.
Первыми дали ему отпор бабы. Перебивая друг дружку, кричали:
Ц Ужо закатил глаза, запел свою песню. Чего бахары
Бахорить Ц болтать, бахва
литься.
разводишь? Тебе-то что? Тебя на завод не засылают, тебе и не беспокой
но. Ты живот растишь и на господскую сторону хочешь весь сход погнуть.
Ц Нам Самолку слушать не след, Ц поддерживали крестьяне, сидевшие на ве
рхних бревнах. Ц Ты с приказчиком в думе и не по его ли научению поешь? Пус
кай Самолка помолчит. Послушаем, что скажут те, кого староста вписал в спи
сок.
Заговорили другие. Никто не хотел отрываться от пашни, чтобы лезть в сыры
е рудные дудки
Дудки Ц шахты.
или ходить около плавильных печей.
Ц Стойте крепко, чтобы нам с товарищи впредь вконец не погибнуть, голодн
ою смертью не умереть и с детишками своими разоренными не быть. Ведь по ми
ру все пойдут.
Но голоса робких и осторожных брали верх, и хмурились мужики, раздумье од
олевало Ц что будет?
Споры и крики прекратились, когда прибежал Федосейка Стрелок и, еще зады
хаясь от бега, вскочил на пень, столкнув с него Самолку Олимпиева, и замаха
л руками:
Ц Тише, старики! Слушайте, что я проведал.
Ц Эй, бабы, уймите ребят!
Федосейка оглянулся, точно боялся, что кто-нибудь подслушает.
Ц Теперь все земли Челюсткина, что иноземец Марселис на время получил, п
о повелению великого государя передаются боярину Льву Кирилловичу Нар
ышкину. А вы слыхивали, кто такой этот боярин Нарышкин? Братец царицы Ната
льи Кирилловны. Значит Ц сила. Захотел он сам заводы железные держать и х
озяйничать. Теперь ему нужны мастеровые и работные люди на заводы Ц не х
ватает молотобойцев, и плавильщиков, и латников, и пищальников. Но еще и др
угие заводчики тоже ищут работников. Пока Нарышкин еще заводы возьмет да
пока еще начнет ими орудовать, Челюсткины хотят на этой продаже поживит
ься и часть наших крестьян продать другому заводчику Ц Антуфьеву. Здесь
и Челюсткины, и приказчик Меренков думают погреться. А нас голыми угонят
на завод и в награду каждому поставят свежий крест осиновый…
Федосейка отер красное лицо рукавом драного полушубка. Несколько мгнов
ений тянулось молчание. Мужики слушали разинув рты. Слышно было, как буль
кала вода в канавке. Затем разом закричали:
Ц Разве можно это стерпеть? Где же правда? Бояре правду в болото закопали
! Не смеют нас с земли сводить! Нет такого указа! Не покоримся!
Рябой сутулый мужик предложил послать челобитчиков к царю.
Ц А толку от этого много ли? Ц возражали ему. Ц Челобитчиков схватят дл
я сыску и допросу и когда еще выпустят…
Опять загалдели мужики, и встал сидевший на бревне старый Савута Сорокод
ум. Свисавшие из-под колпака седые волосы от времени покрылись зеленым н
алетом, как мшиные охлопья на старых елях. Савута помахал костылем.
Ц Послушайте мине, робятушки. Кто мине может от пашни оторвать и на завод
ы услать? Да я свежей мозолью семь десятков лет распахивал пашенку. Здесь
раньше мокрядь была. Я от маметака
От маметака Ц от тех лет, когда счет годам н
ачался.
помню, как по этим лесам, где исстари соха, и коса, и топор ходят, все о
тцы и деды наши расчищали буреломы, секли деревья. Все эти земли до пустош
и Заклюки и речки Заключки наши мужики пеньковские распахали. А коли при
казчик Меренков похваляется, что нас от пашни оторвет и на плавильни уго
нит, так нам одно осталось Ц взяться за топоры…
Савута опустился на бревно и, качая лохматой седой головой, долго сердит
о стучал костылем.
Ц За топоры! Заложим засеки!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5