Когда глаза Искателя-Мечты привыкли к сумраку он моргнул от удивления, что кто-то затащил камни на верхушку дерева, чтобы сложить из них очаг в центре гнезда. Подобная роскошь была неслыханной, учитывая опасность, которую представлял бы для живущих на деревьях существ вырвавшийся на свободу огонь, но удивление прошло столь же быстро, как и возникло. Это было гнездо Поющей-Истинно , и если кто-то из Народа и заслуживал подобного, то именно она.Затем что-то протрещало, он обернулся и с удивлением увидел, как Поющая-Истинно отодвинула занавес и вышла из-за него. Занавес был из материала, которого он раньше не встречал. Вспышка изумления сопровождала осознание, что он должен был быть соткан двуногими. Или, по крайней мере, сделан двуногими, поскольку материал совсем не выглядел тканым. Скорее он был цельным, с мягкой и пушистой внутренней поверхностью, и, на его взгляд, был даже лучшим утеплителем, чем одеяла и драпировки, которые Народ ткал из собственной, выпадающей во время линьки, зимней шерсти.Он бросил беглый взгляд на заметно меньшее помещение за занавесом и понял, что это было ее спальное место, но в тот момент это даже не осознавалось. Причиной этого было не только удивление материалу занавеса: он никогда не слышал о гнездах, которые бы внутри делились на части, и новизна подобного ошеломила его. Но, подумав, он признал разумность такого устройства для большого гнезда. Народу не было нужды возводить стены для «уединения»; это была специфическая концепция двуногих, но для представителя Народа было буквально невозможно не ощущать мыслесвет других на столь близкой дистанции. Однако внутренние стены и занавеси делили гнездо на меньшие секции, каждая из которых была бы заметно теплее в дни холода. «Итак, ты одобряешь мой занавес? — Поющая-Истинно склонила голову. — Не все думают также. На деле некоторые полагают его еще одним знаком того, что мой пост вверг меня в гордыню. — Она рассмеялась. — Большинство предусмотрительно не говорят этого, но их мыслесвет их выдает» «Конечно нет!» — запротестовал Искатель-Мечты. «Котенок, я не просто певица памяти клана Яркой Воды, — сказала она ему щедро окрасив мысль весельем. — Я еще и старая Поющая-Истинно, тетушка, кузина или почтенная бабушка для каждого из членов клана. Они не намерены позволить мне забыть это, а я и не возражаю. Кроме того… — еще один смешок — сомневаюсь что знала бы как поступить, если бы не нашлось хоть кого-то осуждающего меня!» «Но кто посмеет?» — поразился Искатель-Мечты; усы его вздрогнули от смущения, когда она мягко рассмеялась при виде его пылкого возмущения. Что ж, она могла себе позволить посмеяться над ним, но это не делало его вопрос менее естественным. Она была Поющей-Истинно, певицей из певиц памяти, именно той, чье прозрение свело вместе Народ и двуногих! «Ты еще котенок» — наконец сказала она ему мягким мыслеголосом, затем вышла на центр гнезда и Искатель-Мечты, наконец ясно рассмотрев ее, испытал шок. Ее сильный, красивый мыслеголос и такой же мыслесвет могли бы принадлежать юной женщине, только начинающей жить, но певицу памяти, которая предстала перед ним возраст не пощадил. Ее испещренный пятнами коричневый мех поседел настолько, что выглядел таким же серым, как и его; среднюю и заднюю левые лапы она при ходьбе приволакивала. Усы ее с возрастом обвисли, она потеряла правый верхний клык и теперь, когда он присмотрелся пристальнее, он ощущал постоянную фоновую боль в негнущихся суставах и ноющих связках ставшую неотъемлемой частью ее жизни. Это было настолько ясно теперь, когда он осознал эту боль, что он был в недоумении как же упустил ее в начале, но только до тех пор, пока не понял, что не обратил на это внимания, поскольку она не обращала. Боль была фактом ее жизни, который она не могла отрицать, но и концентрироваться на ней она резона не видела. В ее травянисто-зеленых глазах светилась воля которой немощь очевидно дряхлеющего тела была не более чем неудобством. «Итак, юноша бегущий за мечтой , — произнесла она. — Ты сказал, что проделал столь долгий путь, чтобы посоветоваться со мной. Чем может помочь тебе древняя певица памяти?» «Я…» — начал было он, но остановился, пораженный собственным безрассудством. Он был только юнцом, получившим право голоса перед старейшинами клана Танцующих Красных Листьев менее половины смены сезонов назад. Как заметила Хозяйка-Песен, это вряд ли давало ему право оспаривать общее решение этих самых старейшин.На мгновение ему захотелось просто развернуться и отправиться восвояси, не демонстрируя свою незрелость и не унижая свой клан, оспаривая волю старейшин. Но затем он вспомнил песни о Лазающем-Быстро Здесь и далее упоминаются персонажи и события описанные в повести Д.Вебера «Прекрасная дружба» («ABeautifulFriendship»).

и действиях Поющей-Истинно когда она стала старшей певицей клана Яркой Воды, и его решимость укрепилась. Если кто-то во всем мире и поймет потребность оспорить запреты, то это безусловно будет Поющая-Истинно! «Я пришел за твоей поддержкой, Певица Памяти» , — сказал он с достоинством слегка удивившим его самого. «За моей поддержкой… — повторила Поющая-Истинно и ее обвислые усы зашевелились от горьких и в то же время счастливых воспоминаний. — Был уже в Народе разведчик просивший меня о поддержке , — сказала она Искателю-Мечты. — Он ее получил… и она его едва не погубила. На самом деле погубила, в конце концов. Ты хочешь, чтобы я это повторила?» «Да» , — ответил Искатель-Мечты, и на этот раз без колебаний или сомнений. Он взглянул ей прямо в глаза, позволяя оценить свою искренность, и она вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33