Глосберг оказался тоже из таких и выложил почти пятьдесят тысяч кредитов. Для него это пустяк, а мне приятно. Пойдем на исходную, я покажу тебе свой арсенал.
На исходной позиции стоял оружейный шкаф со специальными укладками под каждый из пистолетов.
– Вот это «ЛИЛИТ-Б7». Хорошая машинка, но маловат калибр. «Лилит» подходит только мастерам. А вот это мой любимый «ТОРСО». Девять миллиметров, механика на электроприводе и даже дополнительная камера сгорания для использования жидкого топлива. Не пистолет, а мечта. Бронежилетов для него не существует.
Джек взял «ТОРСО» в руки и покачал головой:
– Тяжелый очень.
– Ну что ж, за мощность приходится платить, – сказала Марша.
– Мне вот этот нравится, – показал Джек на короткоствольное оружие с барабанным механизмом.
– Это револьвер системы Штрауса. Стрелять в упор – одно удовольствие, но не более. Он у меня здесь случайно. У жильца одного отобрала. Ну что, какой попробуешь?
– Пожалуй, «лилит».
– Ну давай.
Марша подцепила на бегунок картонку с мишенью и отправила ее на двадцать пять метров. Мишень остановилась, и Джек шагнул к огневому рубежу.
Пистолет лежал в руке очень удобно, и Джек удивился, насколько он хорошо сбалансирован, хотя это было обычное серийное оружие.
Холланд нажал на курок, и «лилит» выбросил сразу треть магазина.
– Переключи на одиночные, – усмехнулась Марша.
Джек с трудом разобрался с кнопками, но все же сумел переключиться правильно. Он дострелял оставшиеся патроны, а потом Марша пригнала мишень обратно.
– Ну давай посмотрим, что ты там настрелял. Хотя я уже отсюда вижу, что почти ничего.
Джек снял свою картонку и увидел, что все его пули ушли в «молоко» и только одна из них попала в семерку.
– Наверное, заблудилась, – предположила Марша. – Такой стрелок, Джек, в полицейской операции живет меньше минуты.
– Но я же не служил в спецназе, – стал оправдываться Джек. – Я всего лишь пилот.
– А я разве что говорю? – пожала плечами Марша. – Помоги лучше мишени повесить.
Джек взял картонки и развесил их на ползунах – всего получилось восемь штук.
– Теперь смотри, Джек. Мы в отряде играли так: отгоняли восемь мишеней на пятьдесят метров, а потом пускали их навстречу. Если хоть одна добиралась до отметки в тридцать пять метров, считалось, что стрелок проиграл – его убили. Усек?
– Усек, – кивнул Джек, глядя, как мишени уплывали в дальний конец тира. Он уже прикинул, что у Марши на стрельбу оставалось что-то около пяти секунд.
Наконец мишени остановились, и Марша сказала:
– Но это еще не все Нужно присесть на одно колено и не подниматься, пока мишени не пушены. Давай запускай.
Баба Марша встала на колено. В халате и с пистолетом в руке она казалась здесь совершенно неуместной фигурой.
«Как корова в кавалерии», – вспомнил Джек сравнение, которое использовал его сержант-наставник из летного колледжа.
– Я нажимаю, – предупредил Джек. Марша ничего не ответила, погруженная только в свое ожидание.
– Старт!… – объявил Холланд, утопив кнопку пуска.
Мишени помчались вперед с заданной скоростью – три метра в секунду, а баба Марша стремительно выпрямилась, и ее «ТОРСО» начал бить короткими очередями. Прежде чем мишени достигли оговоренного рубежа, Марша прошлась по ним два раза.
– Ну теперь смотри, – сказала она, переведя дух.
Джек снял все восемь картонок и сравнил их. Мишени были совершенно одинаково посечены пулями, и каждая имела по шесть кучно расположенных отверстий.
– Да… – только и сумел сказать Джек, – наверное, плохо приходилось тем парням, которые пытались в тебя стрелять, Марша
– Что делать, я старалась не оставлять им шанса. Ну а они тоже не дремали и старались не оставить шансов мне. Не думай, что я такая непобедимая. Меня дырявили двенадцать раз, и четыре раза довольно серьезно. – Марша вздохнула и начала собирать с пола гильзы.
Джек стал ей помогать, а потом неожиданно спросил:
– Послушай, Марша, а ты о чем-нибудь мечтаешь?
– Мечтаю ли я вообще? Наверное, мечтаю. Хочу умереть как солдат. Понимаешь?
– Нет, – признался Джек, – не понимаю.
– Годы берут свое, и я все больше похожу на старуху. Когда-нибудь меня шандарахнет инсульт, и я уже не смогу ходить в спортзал и стрелять из своего любимого «ТОРСО».
– И тогда жильцы выпьют из батарей весь антифриз, – попробовал пошутить Джек.
– Да, и это тоже, – кивнула Марша. – Так вот, чтобы не дойти до такого позора, хотелось бы с честью уйти. В бою – понимаешь?
– Теперь понимаю.
– Я и так уже зажилась на этом свете.
– А сколько тебе лет?
– Пятьдесят три.
– Но это же совсем немного, – возразил Джек, хотя со стороны своих двадцати четырех возраст бабы Марши казался ему едва ли не рекордным.
– Все мои друзья из отряда не дожили и до тридцати. Все, кого ты видел на фотографиях, умерли молодыми. Так какой мне смысл коптить воздух? О, да уже двенадцать! – взглянув на настенные часы, спохватилась баба Марша. – Вот ведь досада, забыла сделать обход.
– Ничего страшного, у кого-то останутся целыми ребра.
– Это точно. Ну ладно, иди к себе, а завтра приходи в спортзал. Придешь?
– Обязательно.
– Ну смотри, а то меня обманывать опасно.
9
Пожилой джентльмен задержался возле дверки лимузина, пока шофер не удосужился открыть ее изнутри. Седок что-то недовольно буркнул и забрался в салон, а Энрике Коррадо успел убедиться, что часы были на клиенте.
«По четвергам мне везет», – подумал Энрике, осторожно трогая свой неброский «дигли-кросс» и пристраиваясь в хвост лимузину.
Сегодня нужно было ставить точку в долгой и длинной операции по выслеживанию «ценного старикана» – так его назвал сам Папа Лучано, когда давал Энрике задание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17