Майор крикнул Молнии и Перехлесту:
— Перережьте им путь! Возьмите хотя бы одного живым! Гром о Миджем — обходи гору, остальные — кругом!
Таммо бросил растерянный взгляд на Руссу:
— Что значит «кругом»?
Сержант Ястреб грубо развернул Таммо:
— Не обсуждать приказы, а исполнять!
Шайка врагов летела на отряд со стороны леса. Таммо и Валери раскрутили пращи. Майор крикнул:
— По моей команде — две пращи, луки и одно копье! Потом врукопашную! Сейчас замрите и подпустите их поближе!
Таммо почувствовал, что зубы начинают выбивать дробь. Он сжал челюсти изо всех сил, но тогда затряслась голова. Вражьи лица были красного цвета, вымазанные каким-то ярким минеральным красителем. Визжа, рыча и потрясая страшным оружием, они неслись вперед, взрывая землю мощными лапами. Ловкач Леволап выхватил шпагу и бросил почти небрежно:
— Ну что ж, зададим им жару, ребята? Сперва Таммо промахнулся: перестаравшись, он слишком сильно раскрутил пращу. Вторым броском он попал по лапе горностаю, и тот с воплем выронил дротик. А затем Таммо почувствовал, что он — часть Дозорного Отряда и они сражаются как одно целое. Воинственный клич грозных зайцев сорвался с его губ, слившись с криками товарищей. Кричали все, даже Русса:
— Еу-ла-ли-а!!! Смерть врагам!!! Еу-ла-ли-а!!!
И бой начался. Майор тут же сразил наповал пару, бежавшую впереди, — они не успели и глазом моргнуть. Таммо прыгнул вперед и промахнулся; ласка с кортиком сделала обманный выпад, Таммо отпрянул, а враг подставил ему подножку. Заяц упал. Краешком глаза он увидел, как ласка изготовилась и взмыла вверх, тогда он сам быстро перекатился, выставив лапу с кинжалом, и враг приземлился прямо на острие.
Высвободив оружие, Таммо поднялся и обнаружил, что остатки вражеской шайки уносят лапы. Майор Ловкач Леволап бодро шел ему навстречу, вытирая саблю комочком травы.
— Молодчина! Тоже сразил одного, как я вижу? Таммо не мог смотреть на убитого врага. Голова снова начала трястись. Майор снял мундир и еще раз осмотрел порванный рукав.
— Я знаю, что ты чувствуешь, Тамм. Но если б ты не убил его, он убил бы тебя. Вот, — он вытащил кортик из-под ласки и протянул его Таммо, — видишь насечки на этом оружии? Сосчитай.
Таммо насчитал восемнадцать. Майор забрал у него кортик и с отвращением выбросил.
— Эти насечки означают убитых зверей. Но не все звери были такие, как мы с тобой. Маленькие насечки означают стариков и младенцев — тех, кого нетрудно было убивать, потому что они не могли защищаться. Так что не трать сочувствие понапрасну и перестань дрожать как осиновый лист. Лучше улыбнись пошире, как умеют все в вашем роду Де Формелло Кочек. Эй, Руббадуб, созывай ребят к горе!
Руббадуб блеснул ровными белыми зубами и бодро направился к подножию, выбивая общий сбор:
— Тум-турурум! Тум-турурум! Тум-турурум-тум-тум-тум-тум! Бумм!!!
Леволап и Таммо еще с минуту серьезно смотрели друг на друга — и вдруг расхохотались.
Все поднялись на вершину, где сделали привал. Валери перевязала незначительные царапины, полученные в бою. Молния полоснула воздух рапирой:
— Простите, майор, что не смогли взять пленных, но эти звери дрались насмерть, и нам с Перехлестом пришлось отбиваться до последнего.
Майор следил сверху за тем, как остатки вражеского отряда исчезают за горизонтом.
— Ничего, мы можем идти по их следу. Главное, истребить их прежде, чем они доберутся до аббатства… Что ты думаешь о наших врагах, Русса? Неплохо они соображают, а?
Белка кивнула, жуя яблоко:
— Да, они сделали недурной ход… Хитрый… Добрались сюда, оставив четкий след для нас, а затем вернулись и обошли с тыла. Да еще догадались посадить пару стрелков справа и слева, чтобы отвлечь наше внимание.
Гром Стальная Челюсть считал удалявшихся врагов.
— Надо же, их еще достаточно осталось, чтобы навредить. По моим подсчетам, их было около пятидесяти, когда мы впервые столкнулись, а сейчас, если не ошибаюсь, тридцать два.
— Вряд ли это много для нас, одиннадцати, — презрительно фыркнул Перехлест. — Тринадцати даже, если считать Тамма и Руссу. Кстати, тринадцать, кажется, несчастливое число.
— Конечно несчастливое, — откликнулся майор Ловкач Леволап. — Несчастливое для них, когда они с нами встретятся. Ну что, все готовы, все здоровы, а, Валери?
Красивая зайчиха завязала аптечку:
— Да. У Миджа был порез на щеке, а Торри чуть не лишился кончика уха, но теперь все в порядке, за исключением мундира. Им я займусь вечером.
Близнецы Тарри и Торри немилосердно дразнили Таммо:
— Держу пари, он предпочел бы, чтоб и его ранило, а Валери повозилась бы с ним, обматывая бинтами и промывая раны!
— Я бы на его месте отрезал себе нос, это привлекло бы ее внимание, точно!
— Ага, и она бы сказала: «Ой, какая жалость! Такой был носик! Такой очаровательный свисток!»
Валери подхватила игру. Схватив Торри, она сделала вид, что собирается развязать бинт на его ухе, изображая ярость:
— Эй, что это с твоим ухом? Что-то я слабо его забинтовала! А ну-ка иди сюда, я подтяну потуже!
— Пусти ухо! Ты мне кровь перекрыла! Оу-у-у! Сержант Ястреб вырос над развеселившейся молодежью:
— Я всем вам уши отрежу и сварю их на обед, если вы сейчас же не соберетесь. А ну встать! Где вы, по-вашему, находитесь — на празднике веселых зайчат? Вперед!
Валери маршировала в одном ряду с Таммо. На повороте она улыбнулась и помахала сержанту. К своему удивлению, Таммо заметил, что и тот улыбнулся в ответ.
«Интересно, он всегда так? — подумал Тамм. — Сейчас кричит, а в следующую минуту уже улыбается?»
— Сержанты все одинаковы, — рассмеялась Валери, словно прочтя его мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76