ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Но, если полностью и окончательно, чего ж строить больше? Под этим предлогом они говорят: теперь мы строим коммунизм. А для чего это? Чтобы за красивой вывеской не делать революционных выводов о том, что недоделано. Задача-то уничтожения классов – трудная, революционная. А «мы строим коммунизм» – лишь повод обойти этот вопрос, попытка уйти от революционного. Коммунизм, а там, дескать, самотеком как-то классы уничтожатся. А это есть типичная позиция правых. Кулака не надо уничтожать, он сам, мол…
Найдем объяснение ненужной жестокости, надо быть гуманистами, надо соблюдать законы – вот их мораль. Но эта мораль не революционная, она не двигает вперед, она замазывает трудности, обходит вопросы, а есть повод: мы строим коммунизм.
Ленин говорил, что надо уничтожить классы. «Так это, – говорят, – при коммунизме. Конечно, мы все постепенно уничтожим, пусть пока идет самотеком». Без трудностей. Это быстрее – мирным сосуществованием… Хрущев на этом выиграл или завоевал себе большинство в идеологии. А вы возьмите Ленина. Он говорит, что у нас не какая-нибудь идеология за боженьку или против боженьки, за одну религию или за другую, наша идеология такая: свергай капитализм социалистической революцией! Вот наша идеология.
Если держаться этой идеологии, тогда вся наша мораль будет революционной, направленной к осуществлению этих задач. Наш гуманизм – марксистский, он не может походить на гуманизм буржуазный. Их гуманизм такой, чтоб никого не обижать – вот их гуманизм. Христианский, антихристианский, но это гуманизм буржуазный. Не трогать буржуазного строя, воспитывать людей – Толстой проповедовал, да потому что он был помещик, не мог понять, что без изменения строя человека не изменишь.
Если мы мораль направим на то, чтобы воспитывать в человеке добрые качества, а строй оставим, какой есть, – со взятками, с хищениями, если мы это оставим, то вся эта мораль останется гнилой. А если мы поставим задачи революционные, ломающие строй, доделывающие, тогда нужно приспособить мораль к победе, к борьбе за победу. Это другая мораль. Это все хотят обойти. Поэтому все разговоры о морали, о гуманизме, они насквозь фальшивы. Если нет корня – за что бороться, если нет цели – за что боремся, куда идем? За мирное сосуществование. Тогда одна мораль.
У нас нет еще социализма. У нас взятки, у нас хищения, у нас всякие безобразия…
Троцкий – жулик, жулик стопроцентный, он упрекает Сталина, что неравномерность развития капитализма определили еще буржуазные философы. Конечно, они вроде этого говорили, те или иные слова и фразы около правды были и у буржуазных философов, пока они верили в свои силы, они за революционные действия были. Словом, сорвали голову Карлу этому в Англии, уничтожили Людовика, не жалели, когда нужно было. Но на этом революция не кончается. Помещиков, значит, вышибли – это большое революционное дело. А дальше-то им не подходит. А рабочие были слабоваты. Можем ли мы на этом остановиться? Не можем. Вот в этом все дело, что надо теперешние революционные задачи понять, в чем они заключаются, – не в словах о коммунизме, не в благих расположениях о мирном сосуществовании, а в уничтожении классов. Никаких других революционных задач решающих сейчас нет. А если есть, назовите…
Об этом сейчас не говорят, потому что это революционные задачи. Сразу классы нельзя уничтожить, так давайте обсудим, как это сделать. А вот не обсуждают. И не хотят обсуждать. А есть ли другой путь?
Сейчас работают лишь бы, лишь бы. Для этого надо воспитывать людей. Конечно, надо зарплату, но, кроме того, надо воспитание. А этого нет. Все думают, что деньгами возьмут. У нас мораль может быть только революционная. У нас революционные задачи не решены. Нам надо все сделать так, чтобы не допустить мировой войны и, тем более, надо не сдать наши позиции, а усилить. Как это сделать? Борьбой. А борьба опасна. Вот тут и выбирай.
07.12.1976
– А я еще вам Троцкого прочитаю: «Можно ли представить себе, что в течение ближайших 40–50 лет европейский социализм будет загнивать, а пролетариат окажется неспособным совершить революцию…» Как раз уже прошло 50 лет. Тут его основной, так сказать, недостаток.
«В каком смысле мой теоретический или политический долг коммуниста обязывает меня принять ту предпосылку, что европейский пролетариат в течение 40–50 лет власти не возьмет…»
А вот он не взял!
«Я утверждаю, что у меня нет никаких теоретических или политических оснований думать, что нам вместе с крестьянством легче построить социализм, чем европейскому пролетариату взять власть».
Вот моя пометка: «Не теоретическое рассуждение».
«И т. Сталин в 1924 году писал, что усилия одной страны, крестьянской страны, недостаточны для того, чтобы построить социализм…»
В феврале 1924-го было сказано, что в одной стране можно построить производство, но полностью нельзя построить социализм, – говорит Молотов.
– Но здесь Троцкий вроде на марксистских позициях стоит, – заметил я.
– Он использовывает марксизм, но очень ловко – против марксизма, в этом все дело. (Так и сказал на старинный манер: «использовывает». – Ф.Ч. )
– Грань какая-то должна быть между социализмом и коммунизмом.
– Это само собой. Это уже более острая грань. При коммунизме нет государства, это Сталин допустил при коммунизме государство. Это абсурд, с точки зрения ленинизма. Сталин говорит: при коммунизме не должно быть государства, но, если останется капиталистическое окружение…
– Армия и аппарат будут.
– Какой же это коммунизм? – говорит Молотов. – Хорошее жилье, хорошая жизнь, обеспеченность – этого, с обывательской точки зрения, достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Найдем объяснение ненужной жестокости, надо быть гуманистами, надо соблюдать законы – вот их мораль. Но эта мораль не революционная, она не двигает вперед, она замазывает трудности, обходит вопросы, а есть повод: мы строим коммунизм.
Ленин говорил, что надо уничтожить классы. «Так это, – говорят, – при коммунизме. Конечно, мы все постепенно уничтожим, пусть пока идет самотеком». Без трудностей. Это быстрее – мирным сосуществованием… Хрущев на этом выиграл или завоевал себе большинство в идеологии. А вы возьмите Ленина. Он говорит, что у нас не какая-нибудь идеология за боженьку или против боженьки, за одну религию или за другую, наша идеология такая: свергай капитализм социалистической революцией! Вот наша идеология.
Если держаться этой идеологии, тогда вся наша мораль будет революционной, направленной к осуществлению этих задач. Наш гуманизм – марксистский, он не может походить на гуманизм буржуазный. Их гуманизм такой, чтоб никого не обижать – вот их гуманизм. Христианский, антихристианский, но это гуманизм буржуазный. Не трогать буржуазного строя, воспитывать людей – Толстой проповедовал, да потому что он был помещик, не мог понять, что без изменения строя человека не изменишь.
Если мы мораль направим на то, чтобы воспитывать в человеке добрые качества, а строй оставим, какой есть, – со взятками, с хищениями, если мы это оставим, то вся эта мораль останется гнилой. А если мы поставим задачи революционные, ломающие строй, доделывающие, тогда нужно приспособить мораль к победе, к борьбе за победу. Это другая мораль. Это все хотят обойти. Поэтому все разговоры о морали, о гуманизме, они насквозь фальшивы. Если нет корня – за что бороться, если нет цели – за что боремся, куда идем? За мирное сосуществование. Тогда одна мораль.
У нас нет еще социализма. У нас взятки, у нас хищения, у нас всякие безобразия…
Троцкий – жулик, жулик стопроцентный, он упрекает Сталина, что неравномерность развития капитализма определили еще буржуазные философы. Конечно, они вроде этого говорили, те или иные слова и фразы около правды были и у буржуазных философов, пока они верили в свои силы, они за революционные действия были. Словом, сорвали голову Карлу этому в Англии, уничтожили Людовика, не жалели, когда нужно было. Но на этом революция не кончается. Помещиков, значит, вышибли – это большое революционное дело. А дальше-то им не подходит. А рабочие были слабоваты. Можем ли мы на этом остановиться? Не можем. Вот в этом все дело, что надо теперешние революционные задачи понять, в чем они заключаются, – не в словах о коммунизме, не в благих расположениях о мирном сосуществовании, а в уничтожении классов. Никаких других революционных задач решающих сейчас нет. А если есть, назовите…
Об этом сейчас не говорят, потому что это революционные задачи. Сразу классы нельзя уничтожить, так давайте обсудим, как это сделать. А вот не обсуждают. И не хотят обсуждать. А есть ли другой путь?
Сейчас работают лишь бы, лишь бы. Для этого надо воспитывать людей. Конечно, надо зарплату, но, кроме того, надо воспитание. А этого нет. Все думают, что деньгами возьмут. У нас мораль может быть только революционная. У нас революционные задачи не решены. Нам надо все сделать так, чтобы не допустить мировой войны и, тем более, надо не сдать наши позиции, а усилить. Как это сделать? Борьбой. А борьба опасна. Вот тут и выбирай.
07.12.1976
– А я еще вам Троцкого прочитаю: «Можно ли представить себе, что в течение ближайших 40–50 лет европейский социализм будет загнивать, а пролетариат окажется неспособным совершить революцию…» Как раз уже прошло 50 лет. Тут его основной, так сказать, недостаток.
«В каком смысле мой теоретический или политический долг коммуниста обязывает меня принять ту предпосылку, что европейский пролетариат в течение 40–50 лет власти не возьмет…»
А вот он не взял!
«Я утверждаю, что у меня нет никаких теоретических или политических оснований думать, что нам вместе с крестьянством легче построить социализм, чем европейскому пролетариату взять власть».
Вот моя пометка: «Не теоретическое рассуждение».
«И т. Сталин в 1924 году писал, что усилия одной страны, крестьянской страны, недостаточны для того, чтобы построить социализм…»
В феврале 1924-го было сказано, что в одной стране можно построить производство, но полностью нельзя построить социализм, – говорит Молотов.
– Но здесь Троцкий вроде на марксистских позициях стоит, – заметил я.
– Он использовывает марксизм, но очень ловко – против марксизма, в этом все дело. (Так и сказал на старинный манер: «использовывает». – Ф.Ч. )
– Грань какая-то должна быть между социализмом и коммунизмом.
– Это само собой. Это уже более острая грань. При коммунизме нет государства, это Сталин допустил при коммунизме государство. Это абсурд, с точки зрения ленинизма. Сталин говорит: при коммунизме не должно быть государства, но, если останется капиталистическое окружение…
– Армия и аппарат будут.
– Какой же это коммунизм? – говорит Молотов. – Хорошее жилье, хорошая жизнь, обеспеченность – этого, с обывательской точки зрения, достаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200