Прикончив своих ослепленных сородичей, они разрыхлили узкими головами пол и стены и расползлись, кто куда. Коридор опустел.
Когда завал остался позади и шипение храпунов стихло, Лависса почувствовала явное облегчение. Ей даже стали нравиться отважные носатенькие человечки, спасшие ее от ужасных червей.
После долгого блуждания по подземным коридорам — Лависса давно потеряла счет поворотам — человечки, наконец, остановились у едва заметного проема в стене.
— Вот мы и дома! Теперь это и твой дом! — услышала Лависса.
В слабом мерцании гриба-гнилушки девочка только и видела, что разветвляющиеся коридоры, синий мох на полу и потолке и едва заметное отверстие в стене, отдаленно напоминавшее замочную скважину.
Один из человечков подмигнул Лависсе и вставил в отверстие что-то напоминавшее ключ.
— Запоминай! — услышала Лависса. — Это тебе еще пригодится!
Заросшая синим мхом скала чуть заметно дрогнула, сдвинулась, и в ней открылся проход. Там было намного светлее, чем в коридорах. Лависса нерешительно шагнула вслед за человечками.
— Мы дома! Мы дома! Проходи! — радостные мысли человечков охватили девочку. Она стояла в просторной светлой пещере. То тут, то там с потолка свешивались длинные сверкающие сосульки, журчал прозрачный ручеек, а стены покрывали светящиеся грибы.
Позади что-то скрипнуло. Лависса оглянулась и увидела, камень поворачивается, закрывая проход. Она вопросительно посмотрела на одного из человечков.
— Чтобы храпуны не пришли, а то придется искать другой дом, — услышала Лависса его мысли.
Еще в школе девочка учила, что у жителей планет, ведущих подземный образ жизни, вынужденных существовать в постоянном страхе обвалов, в замкнутом пространстве тоннелей и пещер, необычайно развиты способности телепатической передачи мыслей. Конечно, речь тоже сохраняется, но в большинстве случаев для общения служит телепатия.
Иногда, обращаясь друг к другу, человечки произносили негромкими тоненькими голосами какие-то слова, что-то вроде «гыргыр» и «шу-шу».
— Ты проголодалась? Будем обедать, — один из человечков подошел к большому котлу и заглянул в него.
На мгновение Лависса испугалась. Она не знала, чем питаются четырехруки и не исключала, что сама может стать их обедом.
Очевидно, телепатически уловив ее опасения, копачи весело запрыгали вокруг девочки, дергая себя за остренькие мохнатые ушки и кувыркаясь. Прыжки, кувырки и дергание себя за ушки заменяли четырехрукам смех. В пещере нельзя громко смеяться, того и гляди досмеешься, что потолок обвалится тебе на голову.
— Не бойся, не бойся! Мы не станем тебя есть! Проголодалась? Хочешь грибуксов? — человечек вытащил из котла несколько синих грибуксов, из тех, что росли без света в каменных укромных уголках, и протянул их Лависсе.
Девочка взяла гриб и с опаской понюхала. Хотя Лависса была голодна, есть неизвестный гриб не решалась. А вдруг он ядовитый?
— Попробуй, попробуй! — и носатенький человечек, угостивший девочку, ободряюще умял такой же гриб у нее на глазах, показывая, что он вполне съедобен.
— Ну была не была! — Лависса так проголодалась, что не стала долго колебаться. Она зажмурилась и откусила краешек от шляпки. Девочка готова была каждую секунду выплюнуть его, но гриб оказался на редкость вкусным.
Увидев, что Лависса отведала их угощения, человечки обрадовались и стали потчевать ее сладкими желтыми ягодками.
— Грибуксы хорошие! Но бебешки вкуснее! Попробуй бебешки! — наперебой предлагали они, протягивая девочке большой красный лист с ягодами.
И грибуксы, и бебешки оказались очень сытными. Нескольких грибуксов и десятка бебешек вполне хватило, чтобы наесться.
Пока Лависса угощалась, человечки стояли вокруг нее и, не отрываясь, смотрели, как она ест. На их кругленьких носатеньких физиономиях было столько восхищения, что они буквально расплывались в улыбках.
— Зачем вы меня украли? — спросила Лависса у самого маленького из четырехруков, который все время крутился возле нее, предлагая то грибы, то сладкие ягоды.
— Украли? Зачем украли? Мы не крали! — забеспокоился он. — Мы тебя одолжили!
— Одолжили! Одолжили! Насовсем одолжили! Ты нам нужна! — забормотали остальные человечки, бегая вокруг Лависсы и кувыркаясь.
— Значит, насовсем одолжили? Вот как это у вас называется? — у Лависсы закружилась голова от кувырков и мельтешения человечков, и она присела на похожий на кресло камень посередине пещеры. Камень стоял на возвышении и к нему вело несколько ступенечек. Еще раньше Лависса обратила внимание, что человечки даже близко не подходили к этому камню, обходя его стороной. Над камнем, отсвечивая разноцветными огоньками, висели длинные соляные сосульки.
Увидев, что Лависса уселась в каменное кресло, человечки перестали прыгать и замерли. В пещере повисла тишина, и стало слышно, как журчит, пробиваясь сквозь каменный пол, ручеек.
Девочка испугалась, что сделала что-то не так, и вскочила с камня:
— Извините! Я не знала, что сюда нельзя!
— Ты села на кресло Королевы! — человечки посмотрели на Лависсу с каким-то незнакомым выражением. Личики у человечков стали особенные, странные и сосредоточенные.
— Я нечаянно! Просто устала, мне захотелось присесть, а здесь этот камень!
Но вместо того, чтобы наказать Лависсу, носатенькие человечки все разом ей низко поклонились.
— Ты села на кресло Королевы. Ты Королева. Наша Королева!
— Я ваша Королева? — удивилась Лависса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10