— Мы доллары к оплате не принимаем, — промямлил продавец, искоса взглянув на отроков у прилавка.Юные покупатели давно забыли о компьютерных играх, разинув рты, они с удовольствием слушали беседу рыжего торговца с хромым шизиком в разных перчатках.— Плачу двести баксов! — Инвалид торопливо достал из внутреннего кармана полупальто еще одну мятую купюру. — Выдай мальчикам товара на двадцатник гринов за молчание о мелком нарушении финансовых законов и остальное возьмешь себе, сынок, за участие в судьбе покалеченного душманами в Кандагаре ветерана.Инвалид несколько переигрывал, в чем отдавал себе отчет, но продолжал ломать комедию, оставаясь в гротесковом образе городского сумасшедшего, пока не вынудил-таки рыжего взять деньги.Ошалевшая от счастья парочка отроков, получив на халяву ворох пиратских дисков, выпорхнула из "Виртуального Мира" в серый мирок московской окраины. Рыжий продавец повесил на дверь табличку "Перерыв 15 минут" и приступил к священнодействию с компьютерным оракулом.Дисковод сглотнул нужный CD-блин, загрузил поисковую программу, рыжий набрал Ф.И.О. правозащитника, и оказалось, что Альбертов Адамовичей Кораблевых в столице прописано целых четверо.Инвалид сделал уточнение — интересующий его сын Адама владеет автомобилем "Жигули" первой модели, о чем обмолвился, выступая по "Эху Москвы".Рыжий сунул в дисковод пиратский CD с базой данных ГИБДД, помудровал с клавишами, выяснил, что "копейками" обладают до фига Кораблевых, но только у одного из них отчество Адамович. И прописан искомый Кораблев — вот повезло инвалиду! — в соседнем микрорайоне.Рыжий загрузил третий по счету диск с картой Москвы, отстучал адрес А.А. Кораблева, владельца "Жигулей", номерной знак такой-то, на мониторе возникла карта микрорайона, в коем обитает правозащитник.Инвалид ликовал — всего-то и делов, что проехать одну остановку на метро да поковылять минут десять до дома с дробным номером на бульваре с глупым названием.И рыжий остался доволен — всего за четверть часа срубил сто восемьдесят баксов, когда еще приключится этакое везение?..— Спасибо. — Покидая "Виртуальный Мир", инвалид замешкался у дверей. — Спасибо тебе, сынок Чубайс... Ай! Извини!! Извини старика! Ты напомнил мне знакомого рыжего мопса, вот я и оговорился. Извини еще раз за то, что обозвал тебя собачьей кличкой и... И, кстати! Ежели продолжишь доигрывать шахматную партию, от которой я тебя оторвал, учти — независимо от хода черных белой ладье должно "съесть" пешку и тем самым поставить мат негритянскому королю. Победа в партии однозначно за ку-клукс-кланом. Прощай, гроссмейстер! Удачи!Самое забавное — шахматная программа при выходе из нее "засейфилась", то есть автоматически запомнила позицию на виртуальной доске, и, когда продавец вернулся к монитору, он действительно проиграл после хода белой ладьи и потери своей черной пешки.Торговец пиратскими CD-дисками чесал рыжий затылок, глядя на монитор; где появилась надпись: "КОНЕЦ ИГРЫ", а инвалид в это время рассчитывался с продавщицей в подземном переходе к метро.Инвалид купил в ларьке "Зоотовары" маленький, такой, чтоб поместился в кармане полупальто, пакетик с сухим собачьим кормом, тряпичный ошейник и поводок — веревку с карабином на одном конце и петлей для руки на другом.Запихав поводок с ошейником в свободный карман, прижимая палку левым локтем к ребрам, инвалид сунул в щель турникета "Билет для проезда в метрополитене". Турникет пропустил хромого пассажира на станцию с аскетичным дизайном по моде конца восьмидесятых.На следующей станции инвалид вышел.Неполные десять минут, потраченные на ожидание метропоезда и проезд, он использовал для того, чтобы критически осмыслить детали наспех задуманной акции, и остался вполне доволен собой.Когда рыжий компьютерщик загрузил карту-схему требуемого микрорайона, инвалид подметил около условного обозначения станции метро квадратик, обозначенный картографами, как "Продовольственный рынок", а когда хромал по подземному переходу и увидел ларек "Зоотовары", то подумал, что было бы неплохо заарканить одну из бродячих шавок, коих соблазнительные продовольственные запахи подобных рынков притягивают со всей округи. С собачкой на поводке можно прогуливаться у дома правозащитника, не привлекая к себе лишнего внимания. Обычное дело — хозяин выгуливает четвероногого друга.Инвалиду повезло — выйдя на свежий воздух из духоты метро, он сразу же отыскал взглядом ничейную псину, лохматого голодного кобелька. Инвалид приманил песика сухим кормом, достал из кармана ошейник с поводком, припал возле радостно виляющей хвостиком собачки на колено здоровой ноги и ловко заарканил животное ошейником.Он предусмотрительно не стал скармливать псу весь корм сразу. Хромая к месту акции, он периодически останавливался и подкармливал с руки сухими пахучими шариками своего лохматого невольника, не скупясь на ласковые слова. Песик жадно ел, прислушивался к интонациям в голосе человека и мало-помалу начинал к нему привыкать.Альберт Адамович Кораблев с соратницей и супругой Зинаидой Яновной проживали в кооперативном доме, каковой ежели и отличался от типовых построек эпохи развитого социализма, так самую малость. Дом этот выстроили метрах в ста пятидесяти от улочки с односторонним движением. Полтораста свободных метров когда-то планировалось благоустроить, но грянула перестройка, и площадь осталась бесхозной. Расстояние от фасада кооператива до проезжей части напоминало скверное футбольное поле, бугристое и перечеркнутое извилистыми тропинками. По краям поля пролегли подъездные пути к кооперативному дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122