Пока ближайшие соседи лысого покойника будут пялиться в окна, безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-то, пока будут думать, стоит ли выходить под дождь, во тьму, я буду уже далеко.Иду, ковыляю, а в небе первые предрассветные проталины. Прибавляю скорость, дышу ритмично и воображаю, как застремаются наркобоссы, узнав про смерть здешнего лысого эмиссара. Ах, как они застремаются!Ушел от дома убитого мною эмиссара километров на несколько, иду все время околицей и начинаю нервничать — неужели Леший меня обманул? Неужели соврал, отвечая на мой второй вопрос? Мог и соврать, скотина. Я же говорил ему, мол, всего один вопросик к тебе имею, а узнал адрес Лысого и придумал второй вопрос. Ответить правильно на первый его сподвигнул страх, а на второй... Нет! Не соврал Леший, правильно меня сориентировал в городской топонимике — небо посерело самую малость, и зрение угадывает в относительном далеке очертания кирпичных гигантских дворцов за высокими заборами. Я иду в правильном направлении.Не стоит задерживаться возле самого высокого дворца со множеством нелепых архитектурных излишеств. В сей дворцовой постройке "герычом" не торгуют. В этой главенствующей над остальными шикарными крепостями не иначе царствует местный "боро". Цыганское словечко "боро" представители других национальностей часто путают с более привычным "барон", отсюда и ошибочное "цыганский барон". В корне ошибочное, так как "боро" у цыган в отличие от "барона" у дворян вовсе не титул, а скорее должность, причем выборная. "Боро" в переводе на русский означает "Большой". С большой буквы Большой, пардон за каламбур. "Большого" выбирают старейшины рода на общей сходке. Он что-то типа президента, и его резиденция должна соответствовать должностному наименованию.Прохожу мимо самой большой цыганской цитадели, иду в конец цыганской улицы. Хотя "улицей" компактное поселение цыган на окраине таежного городишки называть нельзя. Классическая улица предполагает наличие двух рядов жилых построек с дорогой посередине, а здесь имеет место быть один ряд, справа от меня. Слева — кусты да одичавшие яблони. Видимо, когда-то встарь тут, слева, теснились крестьянские домишки, которые стерло с лица земли беспощадное время, а яблоньки пожалело. И возник дикий яблоневый сад, который, я думаю, до появления цыган пользовался большой популярностью у местных мальчишек и влюбленных. Сейчас же он, этот садик, ясен перец, популярен прежде всего среди городских наркоманов. Очень удобно — пробираешься садиком, шмыг к калитке крайнего цыганского дома, обменял деньги на дозу героина и обратно под яблоньку, колоться.Иду вдоль ряда цыганских дворцов-крепостей, перебрасываю рюкзак из-за спины на грудь, залезаю здоровой рукой во внутренности вещевого мешка, достаю оттуда упаковку "кокса" и как раз подхожу к последнему, крайнему в ряду цыганскому забору. Точнее — к последней краснокирпичной высоченной стене, огородившей крайний цыганский участок с двухэтажным каменным доминой посередине.Прохожу мимо крепкой калитки с "кормушкой" типа тех "кормушек", что врезают в двери тюремных камер. Стучит наркоман в цыганскую "кормушку", посмотрит на него сквозь "глазок" черное цыганское око, узнает, и произойдут между наркошей и чавелой товарно-денежные отношения. Сколько денег перекочевало туда и сколько героина оттуда — страшно даже представить.Двигаясь к кирпичному углу, прижимаюсь поближе к стенке, чтоб из темных дворцовых окон на втором этаже меня сложнее было заметить. Перекидываю упаковку "кокса" через стену, на цыганском участке лает, судя по всему, пес никак не меньше сенбернара.Лезу за следующей упаковкой и думаю: "Вот обалдеют чернобровые, найдя во дворе мои подарки! То, что с неба свалился благородный кокаин в целлофане, они определяют на раз и, уж конечно, в уборную подарочек хрен выбросят. Рано ли, поздно ли, но устроители тайной таежной наркотрассы прознают про то, что городские цыгане разжились их законным товаром, и тогда..."Додумать приятную мысль до логического конца, а также выудить из вещевого мешка вторую упаковку дурманящего зелья мне помешал звук за углом — быстро приближающееся натужное гудение автомобильного мотора.Вытаскиваю пустую руку из вещмешка, перекидываю рюкзак за спину, спокойный и вальяжный заворачиваю за угол, меня слепят фарами...Тш-шы-ы — шумят, пробуксовывая, колеса, автомобиль останавливается, разворачиваясь ко мне капотом, останавливаюсь и я, стоим — авто поперек дороги, я у стены, в свете фар, будто в лучах прожекторов. Фары тухнут и... Ба! Вот это удача! Предо мной встал желтый "мусоровоз" с голубой надписью "Милиция" на борту и синей мигалкой на крыше. Вот повезло так повезло! А я-то голову ломал, когда планировал операцию, кого бы мне скомпрометировать наркодолларами. Вот кому я их подсуну: ментам-братишкам, крышующим цыганщину!Под дождичек из теплого салона вылезают два сержанта, более никого в "мусоровозе" нету, и это радует. Заметили сержанты, что я хромой? Вряд ли, я ведь только свернул за угол и сразу встал по стойке "смирно". Они запомнят только мою правую руку на перевязи в "гипсе", мою рожу с бледным синяком под глазом, оставленным мне на память американцем, и мой капитанский чин. Прежде всего — чин.Звездочки на смятом лямкой рюкзака погоне охладили пыл в буквальном смысле наехавших на меня ментов.— Здравь жла, — козырнул сержант средних лет, пытливо вглядываясь в мою физиономию. Городок маленький, все всех знают, тем паче коллег по силовым ведомствам, и тут вдруг новая физия возникла рядом с цыганской епархией.— Привет, — козырнул в ответ "гипсом", улыбаюсь доверчиво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122