Несмотря на неприятность с мостом, рейтинг Харо Костангериоса повысился…
Поначалу губернатор опасался, что тринадцатилетний Норберт и шестилетняя Илси будут шумно ссориться и ябедничать друг на друга, усложняя жизнь своему отцу (у него с Лионеллой были в детстве именно такие отношения – и нельзя сказать, что они улучшились, когда оба повзрослели). Но дети быстро подружились. Губернатор с изумлением обнаружил, что Илси умеет смеяться (прежде он считал, что девчонка на это неспособна из-за какой-то врожденной психической аномалии, унаследованной от матери, и даже собирался, по настоянию Лионеллы, показать ее психиатрам). Правда, смеялась Илси только в компании брата, никто другой не мог ее развеселить.
Сперва губернатор не видел в их взаимной привязанности ничего плохого и не обращал внимания на жалобы Лионеллы, которая Норберта невзлюбила («Харо, ну куда ты смотришь! Сделай что-нибудь с этим вредным мальчишкой, чтобы он не влиял плохо на Илси! Вчера он заставил ее перелезть через забор, и она поцарапала коленку – аж вот такая царапина, для девочки это некрасиво. Из-за него она становится непослушной. И еще он обещал, что научит ее кататься на велосипеде – ты слышишь, Харо? Илси ведь слабенькая, она с велосипеда обязательно упадет. Нельзя им этого разрешать!»). Потом забеспокоился: если дети так дружны, они вполне могут объединиться против взрослых, а этого допускать нельзя. Губернатор перевел сына в закрытую школу, теперь тот появлялся дома только по выходным. Хотел он то же самое проделать и с дочерью, чтобы пореже видеть ее вечно печальное, бледное личико, но тут Лионелла взбунтовалась: воспитывать Илси будет только она, и никто другой, пусть девочка ходит в обычную школу…
В первое время, когда брат отсутствовал, Илси подолгу плакала и отказывалась от пищи, однако губернатор не собирался идти на попятный: старшие всегда правы, и его стервозные детки должны с этим смириться!.. Дурные наклонности проявлялись у них по-разному. Норберт был дерзок и упрям; Илси, замкнутая, внешне послушная, подчинялась указаниям старших без радости и никого не пускала в свой внутренний мир… В конце концов губернатор сделал страшное открытие: дети у него – не такие, как у всех… Ненормальные. Выродки. И чем больше он к ним присматривался, тем больше убеждался в правильности этого вывода…

О том, что такое застенчивость, Айма Хирт Тимано, эмиссар Денора, знала только понаслышке. Она гордилась своим великолепным, сильным телом, а также серебристой татуировкой на левой руке – эмблемой Денорского Тренажера, отличительным знаком олигархов. Но сейчас, ради сохранения инкогнито, татуировку приходилось заклеивать кусочком искусственной кожи, которая имела обыкновение не вовремя отклеиваться. Особенно если намокала… Айма надеялась, что ей удалось убедительно изобразить застенчивость. Приборчик величиной с вишневую косточку, спрятанный в кармане халата, создавал помехи для любых видеозаписывающих устройств, находящихся в радиусе десяти метров, поэтому она могла позволить себе спокойно принять душ.
Поднявшись в номер, Айма сбросила халат, надела шорты, алый жакет с длинными рукавами (чтобы скрыть хорошо накачанные мускулы), положила в карман пистолет и темные очки. Она собиралась убить эмиссара Тигоны. Денор и Тигона издавна враждовали, а кроме того, этот парень несколько раз поглядел на нее с высокомерной усмешкой… Тот, кому дорога его шкура, остережется так смотреть на денорского олигарха!
Большинство застрявших на Янде пассажиров сидели или прогуливались во внутреннем дворе отеля, среди пальм и фонтанов. Там же торчал и тигонец. Увидав денорского эмиссара, он дернул кадыком и надменно поморщился. Айма вызывающе улыбнулась в ответ, смерила его долгим, насмешливым взглядом и направилась к выходу. В вестибюле, чуть повернув голову, заметила отражение в стеклянной двери – тигонец шел за ней… Отлично!
Снаружи сверкал на солнце разноцветный песок. Айма надела темные очки и опять улыбнулась… Наконец-то дошло до драки – ей давно уже хотелось размяться! К тому времени, как она обогнула здание и миновала арку в стене, отделяющей территорию Гипортала от пустыни, ее коротко остриженные волосы успели высохнуть…

…Мартин Паад вышел из отеля следом за ними… Неосторожная девчонка, не соображает, с кем связалась! Тигонцев лучше не дразнить, они легко заводятся. Этот парень ее изнасилует и убьет… Впрочем, Мартин решил, что не допустит ни первого, ни второго. А заодно ликвидирует эмиссара Тигоны…

…Пока сын и дочь были маленькими, губернатор мечтал о семейном клане: Норберт пойдет по стопам отца и сделает карьеру, Илси найдет себе мужа среди преуспевающих столичных чиновников, наладив таким образом полезные для семьи связи… Как он в них обманулся!.. Девчонка училась на «отлично», много читала, но не обладала ни живостью, ни кокетством – этакий серьезный заморыш женского пола. С парнем дело обстояло еще хуже. Когда Норберту исполнилось семнадцать, он вдруг начал проявлять повышенный интерес к файлам, печатным изданиям, архивным документам четырехлетней давности. Вначале губернатор не заподозрил ничего неладного, а потом, когда сын пришел к нему в кабинет для разговора, было уже поздно…
– Папа, ты ведь знал, что мост обвалится? Знал, да? Тебе много раз об этом сообщали и просили, чтобы ты принял меры – вот, я нашел… – Голос Норберта дрожал и ломался. Он бросил на стол пачку бумаг.
– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился губернатор, стараясь подавить зашевелившееся на дне души неприятное беспокойство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28