Как бы не так!
Валя дала по газам и ввинтилась в просвет прямо перед носом у конкурента.
— Что за хамство, — обругал её Ника.
Того же мнения был и водитель джипа. Большой мужчина с квадратной физиономией не спеша вылез из своего катафалка, не спеша подошёл.
— Алё, подруга, тебя где так ездить учили? Это моё место. Ну-ка отъехала!
— Отвали, — лениво уронила невоспитанная ассистентка.
Квадратный запыхтел:
— За хамство ответишь. Мне плевать, чья ты лялька.
Этого Валя стерпеть не могла.
— Мужчина, вы хотите проблем? — Она выскочила из машины. — Обеспечу.
— Я тебе сам обеспечу, сучка драная. Да ты знаешь, кто я?
Объяснить, кто он, борец с хамством не успел — Валя ткнула ему железным пальцем в солнечное сплетение, и он согнулся пополам.
— Учти, урод, это ещё не проблема. Проблемы будут впереди. Исчез по-быстрому, ясно?
— Ясно, — прохрипел квадратный и заковылял прочь.
От этой отвратительной сцены Фандорина всего заколотило.
— Валентина, ты ведёшь себя гнусно!
А помощница была сама безмятежность — инцидент нисколько не испортил ей настроения, совсем наоборот.
— Николай Александрович, это же Рублёвка. Тут по-другому нельзя. Тонкий слой гламура, под ним джунгли. Если не показывать зубы, в два счета затопчут.
Пока поджидали Марфу Захер, Валентина стояла, облокотясь о дверцу, и развлекала слушателей антропологическими этюдами — сортировала посетителей «Фитнес-эмпориума» по разрядам.
— Все жительницы Рублёвки, за малым исключением, делятся на четыре категории, — вещала ассистентка, стараясь не выбиваться из лексикона настоящей леди. — У каждой свои видовые признаки. Вот эта, например, — показала она на даму, вышедшую из клуба, — из высшего класса. Жена большого чинуши. Сейчас они на Рублёвке главные. Деньги у них не заработанные, а нахапанные. Бояться нечего, никто не тронет. Видите, какая она важная. По сторонам не смотрит, но на губах лёгкая улыбочка — потому что не из-за чего нервничать. Сядет в «ауди-8» или БМВ, обязательно с федеральным номером.
Так и вышло: дама села в чёрный лимузин с мигалкой и укатила.
— Эта из силовиков, — уверенно сообщила Валя про следующую спортсменку. — Сразу видно: никаких улыбочек, губки коромыслом. Ментовская или прокурорская жена. У них улыбаться не принято. Тачка — «гелендеваген» или джип «лексус», тоже чёрная.
Николас только головой покачал — в точку.
— А эта? — спросил он про скромную, интеллигентного вида женщину с рюкзачком через плечо.
— Обычная буржуйка, их номер теперь последний. Деньги у мужа есть, но все в бизнес вложены. Запросто миллион из оборота не вынешь, чтоб десять соток к участку прикупить. Сейчас сядет в скучный «мерс», а то и в обычное «вольво».
И опять угадала.
— Какая красивая! — сказала Саша про смазливую и нарядную девицу, легко сбежавшую по ступенькам. — На остальных непохожа.
— Правильно. Это четвёртая категория. Золотая молодёжь. Дочка какого-нибудь хрена, то есть господина, из первых трех категорий. Целый день по бутикам и кафешкам тусуется. Тачка — спортивная или кабриолет.
Девица, в самом деле, укатила в приземистой открытой машине. Саша в восторге захлопала в ладоши:
— Здорово!
— Ну хорошо. А к какому разряду принадлежал человек, которого ты так ужасно обхамила? — спросил Фандорин.
— Мент, конечно. Разве непонятно? «Ваген», номера, говорок. Полковник или подполковник. Нормальный «оборотень в погонах». Тут их пруд пруди.
— И он тебя испугался? Валя засмеялась.
— Само собой. Он же знает, что я знаю, что он мент. Если так на него пру, значит, имею право. Внимание, вот она!
Из дверей вышла стройная женщина в индийском сари и больших тёмных очках, с теннисной сумкой через плечо. Николас нипочём не узнал бы в ней красотку с гламурных фотографий, но Валиному глазу можно было доверять.
Саша шепнула:
— А она в какую машину сядет?
— Эта косит под «звезду», их на Рублёвке немного, на целую категорию не тянут, — прикидывала вслух Валя. — Настоящих бабок у неё нет. Какая-нибудь тачка из не шибко дорогих, но с претензией. Или вон тот кабриолетик «пежо», или «ранглер», или открытый «крузер»…
Марфа Захер села в красный джип «ранглер».
— Браво, Валентина, — склонил голову Ника. — Садись, поехали за ней.
Но ассистентка пребывала в задумчивости.
— Шеф, вы её хорошо рассмотрели?
— Да, а что?
— Видели, как она на меня глянула, когда мимо проходила?
— Нет, не обратил внимания. Валентина поцокала языком.
— План меняется.
— Почему?
— Не клюнет она на вас. Я этот взгляд хорошо знаю. В интернете вашем главного не написали. Розовая она, сто пудов. В смысле, наверняка.
— Какая-какая?
— Розовая. Лесба. Поэтому и с голубым Раульчиком замутила. Ему удобно, и ей тоже. Шеф, давайте за руль.
Она сдёрнула с носа зеркальные очки, вынула наушник. Отдала Николасу.
— Ты что?
— Спокойно. На арену выходит Валентина, укротительница розовых львиц. Легенда меняется. Вы сами по себе — папа с дочкой. Или папасик с лялькой. Неважно. Сидите себе, обедайте. Всё сделаю сама.
Столики были установлены на дощатом помосте, нависшем прямо над рекой. Слева, на таких же мостках, пляж с лежаками.
Мягкая тень от зонта, волны прохладного воздуха от вентиляторов — всё здесь располагало к релаксу или, как говорили в прежние времена, к неге.
— А цены не очень дорогие, — сообщила Саша, углубившаяся в изучение меню. — Салат из крабов 22 рубля, отбивная из мраморной говядины — 55. А что такое «мраморная говядина»?
— Черт её знает. Но это не рубли, это у.е. Видишь, внизу написано?
Девушка в ужасе отложила карту.
— Не беспокойся. Выбирай, что хочешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82