Враз домчимся.
- А отчего Золотой? Прииск там, что ли?
- Нет. Просто в ясный день, когда хлеба колосятся, с озера такой
вид на него - ну ровно купол церковный. Посему иногда его и Святым
прозывают, а иногда Лысым. Деревья на нем отчего-то никогда не росли.
По дороге охотники миновали низину за усадьбой, поднялись на
взгорок. Здесь стараниями зимних ветров снега было меньше, чем по
колено, и всадники развернулись в широкую цепь, легко мчась на рысях.
Барон Ральф начал вырываться вперед, кто-то из боярских детей
возмутился такой наглости и перешел в галоп. Датский гость тоже
отпустил поводья, опять оторвался. В скачку стали втягиваться и другие
бояре. Даже Зверев не удержался и дал гнедому шпоры - но княжич
хлопнул его по колену, кивнул в сторону, и они отвернули от прочей
группы к крутой горе, на которой из-под снега тут и там выпирали седые
от изморози валуны. В общем, лучшее место, чтобы переломать ноги
лошадям. Однако Друцкий, пустив скакуна шагом, решительно двинулся
вверх по склону, и Андрей волей-неволей отправился следом.
Минут за десять они в сопровождении трех бояр поднялись на вершину
- и впереди открылся обширный, версты на три, пологий спуск,
переходящий в испещренное проталинами поле, которое вполне могло
оказаться замерзшим озером. Где-то посередине между вершиной и полем
начинались ивовые заросли высотой примерно в полтора человеческих
роста - аккурат со всадника. Заросли спускались почти на версту и
расходились версты на три в стороны, плавно переходя с одного края в
березняк, а с другого - в густую дубраву. От копыт скакунов до
кустарника земля уже успела оттаять и лежала голая, покрытая жухлой
листвой.
- Глянь, друже, - натянул поводья Федор Друцкий. - Тут уже весна.
- Это верно, - согласился Зверев. - Боюсь только, если кто в нее
поверит, первой же ночью вымерзнет. Ну, и где тут хваленые жирные
зайцы?
- В лесах снег еще высокий, а в кустах уже сошел. Опять же - кора.
Где еще, как не внизу?
Охотники пустили коней шагом, приглядываясь к ивняку. Когда до
зарослей оставалось саженей десять, у одного из косых не выдержали
нервы - белый комок метнулся с края поля в низкую поросль,
стремительно заскакал меж голых прутьев. Зимний мех, спасавший зверька
зимой, теперь, на темных проталинах, стал его предателем.
- Ату!
Все пятеро всадников повернули следом, но Андрей оказался самым
быстрым. Он промчался через молодой ивовый куст, пригнувшись,
проскочил под суком высокого дерева, перемахнул какой-то сугроб, еще
один. Заяц, как ни старался, а умчаться от резвого жеребца не мог. Вот
до него осталось пять саженей. Три…
Зверев наклонился вперед, занося руку для удара, и… Конь вдруг
ухнулся куда-то вниз, резко остановился. Андрей полетел из седла и
только чудом удержался - не благодаря ловкости, а запутавшись в
стременах. Гнедой, возмущенно фыркая, резкими скачками начал
выбираться из низины, полной снега почти ему по брюхо, - наст,
выдержавший зайца, под тяжестью всадника, естественно, провалился.
- Ты цел, княже?! - Федор Друцкий осадил скакуна саженях в сорока.
- И заяц тоже! - возмущенно ответил Андрей. - Кто клялся, что снег
на горе сошел, японская сила?!
- Почти везде сошел, княже, - со смехом ответил Федор Юрьевич. -
Ладно, повезло косому. Тут еще найдется. Больно резво ты пошел. Я бы
упредил, что ямина тут старая.
- Заяц! - Двое бояр отвернули влево, кони их, срываясь с места в
карьер, сделали несколько прыжков.
- Скорее, княже! - заторопил Друцкий. - Нагоним!
Но к тому времени, когда гнедой, фыркая, выбрался наконец в ивовую
поросль, охотники, грустные, уже возвращались.
- Ушел, бестия! Как сквозь землю провалился! И тут у них прямо
из-под копыт порскнул в сторону белый комок.
- Стой! - Бояре помчались следом.
Андрей рванулся наперехват. Ушастый зверек нырнул под корни
довольно высокого кустарника. Зверев пустил коня левее и по ту сторону
едва не столкнулся лоб в лоб с детьми боярскими, насилу разминулись.
Однако заяц исчез, только его и видели. Один из бояр не поленился
спешиться, пошарил под кустами:
- Нету! И куда только делся, нечистая сила.
- Не, с соколами проще, - подъехал Друцкий. - Сокол сам дичь
достанет, только спусти. А тут я и коня поворотить не успеваю, как вы
уже умчались. За ловчими, что ли, послать?
Они начали выбираться из растущего выше стремени кустарника в
поле, как вдруг краем глаза Андрей заметил внизу какое-то движение.
Едва не разодрав губы коня, он рванул правый повод, повернул за косым,
дал шпоры. Тот успел оторваться всего на десяток саженей и уйти далеко
не мог, никак не мог - не будь он князь Сакульский!
- Ату, ату его, ушастого! - разворачивались позади него в погоню
боярские дети.
- Давай, давай, родимый, - взмолился, уговаривая гнедого, Андрей.
- Не дай сухим вернуться.
Скакун, тяжело дыша, мчался во весь опор, стаптывая молодые ветки
и раздвигая грудью кусты.
- Давай, чуть-чуть осталось.
Косой, словно услышав предупреждение, резко повернул к старому
высокому кусту, метнулся под корни.
- Шайтан! - Зверев, никуда не сворачивая, отпустил поводья и дал
шпоры коню. Гнедой взметнулся, как стартующий «Миг», с шелестом
проломился сквозь ветви, ударился передними копытами в снег - но под
тонким настом оказалась земля, и скакун тут же прыгнул снова, уже
через лежащее поперек пути деревце, помчался по низким кустам, меж
которыми мелькала белая спина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16