И в результате простота не подготовлена к новому. Новое – не заасфальтированное шоссе.
Прогресс требует сложности, сложность – прогресса.
Но я хочу сказать не только о том, что сложность необходима. Она еще и увлекательна. Это очень хорошо, что природа бесконечна и бесконечно сложна. Простые-то истины давно известны, но на нашу долю осталось полным-полно непонятных сложностей.
Сложность щедра. Ибо простое, доступное давно используется. Но в бесконечной природе впереди всегда больше, чем пройдено. Впереди больше богатств, чем найдено.
Сложность тоже приятна, но по-своему. Она нелегка, но тем почетнее победа. Ах, невелика честь подняться на лифте на десятый этаж, но как же гордятся покорители вершин, где не ступала нога человека! Как приятно распутать клубок, который никто до тебя не распутал!
Славно, что природа заготовила для нас столько головоломок, что пространство и время относительны, космос бесконечен, электрон неисчерпаем, количество переходит в качество, превращается в свою противоположность и отрицается отрицание. Увлекательный мир. Великолепно сложный, великолепно запутанный!
Вот я и хочу написать книгу об этой сложности.
Инфант
Для иллюстрации мысли нужны примеры. Пожалуй, в строительстве можно найти немало. И не потому, что сам я инженер-строитель по образованию. Вообще ломать просто, строить посложнее.

Вот, например, проектируется са­молет. Идет борьба проч­ности и легкости. Чтобы взлететь, нужен легкий корпус и мощный двигатель, но мощный двигатель много весит, нельзя ли его облег­чить? Горючего взять побольше? Но баки и горючее тоже имеют вес. Еще облегчить кузов? Непрочен будет. Сделать поменьше? Пассажиров будет меньше. Взлететь выше, где сопротивление меньше? Но для подъема нужна скорость, мощность, горючее. Вы­игрыш за счет формы, за счет обтекаемости? Ломают головы кон­структоры, решают на ЭВМ нелинейные уравнения. Нет, я не о самолетах напишу. У нас в фантастике фантастические примеры. Не самолет, а звездолет, не новое платье – новое тело. И если стройка, то планетарная: осушение целого моря, сооружение це­лого хребта, вкрест Уралу – от Карпат к Орску или от Финляндии на Норильск.
А что он даст, такой хребет? Что принесет, что испортит? Заранее надо бы проверить.
Вот для проигрывания самых фантастических мечтаний и создан Инфант – научно-исследовательский Институт нелиней­ной фантастики.
Всяческие идеи из сказок и умов мечтателей присылаются туда для опробования. Производится оно на моделях, технических и математических, как и в обычных институтах. Звездолет, или горный хребет, или скатерть-самобранку, или шапку-невидимку кодируют там, то есть превращают в милое изящное нелинейное уравнение с полудюжиной корней, переводят в двоичную систему, записывают дырочками на ленте и поручают решать послушной машине. И машина выдает решения, действительные и мнимые. А научные сотрудники пишут заключение: «стоит стараться» или же: «не стоит».
Кроме того, в Инфанте есть и еще одна машина – ППП, то есть Проектор Произвольных Параметров. «Произвольные параметры» в переводе на человеческий язык – это все, что в голову взбредет. А проектор – это экран, на котором показывается то, что взбрело. Видно, как будет выглядеть осушенное море, или скатерть-самобранка, и к лицу ли вам шапка-невидимка. В последнем случае ничего не будет видно.
Но частенько внешний осмотр дает слишком мало. Надо бы в деле испытать идею.
На одной всемирной выставке видел я дом, похожий на соты. Каждая сота – квартира, перед каждой – балкон. Твой балкон – крыша нижнего этажа. Выглядело оригинально, красиво, пожалуй, заманчиво. Но надо бы пожить в таком доме, испробовать, насколько это удобно.
Или новое тело. Тут баланс нужнее всего. Переделаешь тело неудачно, душу искалечишь. Необходимо пожить в нем, попробовать. А как попробовать?
Такую задачу решает лаборатория № 17.
Приглашаются герои
Я отвел Инфанту отдельный остров на Белом море. Рядом тундра, тайга, морские просторы – достаточно места Для масштабных опытов.
В институте, как полагается, будут директор, научный руководитель, ученый совет и секретарь совета, старшие научные сотрудники, младшие научные сотрудники и хорошенькие лаборантки, столовая, бухгалтерия, получка 5-го и 20-го, клуб и танцы в клубе, предпочтительно – старомодные. Но я не собираюсь рассказывать обо всем. В центре будет лаборатория 17.
В кино на главные роли приглашаются артисты из других фильмов, проявившие талант, полюбившиеся зрителю и подходящие по внешним данным. Здесь я приглашу в лабораторию героев из других моих рассказов, людей талантливых, способных возглавить лабораторию, подходящих по характеру, – Гелия Десницкого и Бориса Борисовича – ББ.
Гелий – молодой инженер из «Месторождения времени» – человек с КПД около 1000 или 1200%. Он изящен, с тонким лицом, нежным, деликатным голосом. Но больше всего на свете он любит спорить, чаще всего – с упрямой, неуступчивой неподатливой природой. В споре яростен, напорист, как носорог, забывает все на свете – деликатность, дипломатичность, интересы друзей, свои собственные. Уверен, что все на свете можно решить, все можно изобрести, лишь бы взяться как следует. Браться предпочитает с противоположного конца, еще не испробованного. Дело для него превыше всего, отраднее всего – победа над материа­лом.

Борис Борисович (из «Дельфинии») старше лет на два­дцать, грузен, малоподвижен, предпочитает все свободное время проводить на кушетке. Любит вдумываться, любит со­лидные старинные книги средневековых или восточных фило­софов, где каждая строчка многозначительна и иносказательна – этакий словесный ребус.
1 2 3 4 5 6 7 8