Последние десять минут я самозабвенно представлял, как подкрадываюсь к голубчику, хватаю за тощую шею, а потом сладострастно его душу.
– Мои желания были более простыми – спихнуть недоумка в воду, – призналась я. – Полагаешь, он не совершит ошибок?
– От Невзорова требуется только сопроводить останки до Вакулова, – пропыхтел Юра, поднимаясь по деревянному трапу. – Пойдем, осмотрим каюту Лизы. Надо спешить, пока пассажиры затариваются одеялами из лохмотьев.

Глава 5

Каюта Лизы оказалась больше нашей: здесь было три иллюминатора, несколько кресел, большой красный диван с двумя алыми и одной черной подушками.
– Похоже, дядя племянника не уважает, – язвительно заявила я, оглядываясь вокруг. – Тут просторней и шикарней, чем у нас. Как думаешь, почему племянничка поселили в норе, а воспитаннице предоставили люкс?
– Вероятно, Катя хотела устроить Лизе запоминающийся отдых, – предположил Юрасик. – Девушка вылетала из родного интерната, вот директриса и сделала широкий жест.
– Постой! Ты говорил, что Катя – организатор приюта, – напомнила я.
– Точно, – подтвердил Юра. – И она же им заведует, полная хозяйка.
– Хобби с нагрузкой.
Богатые женщины, как правило, предпочитают отделываться деньгами, мало кто хочет ежедневно возиться с чужими детьми. Директору приюта приходится нелегко – он и педагог, и воспитатель, и бухгалтер, и завхоз, и все прочее вместе.
– Добавь сюда еще и няню, – серьезно подсказал Юра. – Катерина целиком и полностью посвятила себя чужим детям. Наверное, потому, что у них с Василием Олеговичем всего один сын, и тот давно не живет с родителями. Если хочешь, потом расскажу тебе про приют, но сейчас давай осмотрим каюту. Что выбирашь? Санузел или спальню?
– Ванную, она меньше, – сделала я эгоистичный выбор и вошла в помещение с душевой кабинкой, унитазом и раковиной.
Минут через пятнадцать Юра спросил:
– Ну, как дела?
– Первое впечатление: Лиза неряха. Второе. Она невероятная кокетка, позволяющая себе большие траты, – сказала я, возвращаясь в комнату.
Шумаков, стоявший у шкафа, обернулся:
– Да? Мотивируй свои наблюдения.
Я принялась загибать пальцы:
– В стакане нет зубной щетки и пасты, на полочке только губная помада, и все. Более чем дешевое средство макияжа, его купили в переходе у метро. Елизавета не особенно заботилась о гигиене полости рта, не имела крема для лица, дезодоранта, пенки для умывания.
– У приютской девочки нет карманных денег, – возразил Юра. – Наверное, Лиза приобрела самое важное для себя!
– Она жила в доме у Кати, – перебила я его. – Неужели благодетельница не могла дать девушке щетку и пасту? Тратит миллионы на приют и пожалела сто рублей? Но вот теперь внимание! В ванной нет халата!
– Эко удивление, – фыркнул Юра. – Есть женщины, которые их не носят, просто заворачиваются в большое полотенце.
Во мне неожиданно подняла голову ревность:
– И ты таких знал?
– Не-а, – поспешил откреститься Юра, – приятели рассказывали. И опять же, откуда у сироты подобные изыски? Выдали пижаму – и радуйся.
Я торжествующе ткнула пальцем в пол:
– Но здесь стоят очень симпатичные домашние туфельки характерного вида, они…
– Зачем цепляться к ерунде? – не дослушал меня Шумаков. – Тапки есть у всех.
– Даже у тех, кто в полотенце чапает к кровати, – не удержалась я. – Изволь выслушать меня внимательно. Ну-ка, глянь.
– Так слушать или смотреть? – с самым серьезным видом осведомился Юра.
– А два действия одновременно совершить слабо? – обозлилась я. – Ну и как тебе обувь?
– Ничего, – равнодушно отреагировал Юра. – На мой взгляд, неудобная, высокий каблук, пальцы открыты, пятка наружу. В таких холодно, и ноги не отдыхают. Анька, моя сестра, ходит в прикольных чунях из овчины. И эти босопятки непрактичны, у них розовый помпон из пуха, начнешь щи готовить, капнешь на него, и, прощай, красота!
– Пещерный человек! – с чувством произнесла я. – Такие пантофли надевают в особых случаях, в них суп не варят.
– Да? – изумился Юра. – Зачем же они нужны?
– Для эротики, – пояснила я. – Теперь представь: ты лежишь в постели, и тут появляюсь я, только что из ванной, вся душистая-пушистая, сбрасываю кружевной пеньюар и…
– …мне наплевать на тапки, – перебил меня Шумаков. – Халата тоже не надо! Глупая идея закутываться в тряпки! Лучше сразу из-под душа ко мне.
– Варвар, – вздохнула я. – Кое-кто из мужчин имеет другое мнение по данному поводу. Видишь, что написано внутри очаровательных тапочек?
– «Агент Провокатор», – прочитал Шумаков. – Ну я вообще запутался. Босопятки для спецслужб?
– Ты где живешь? – накинулась я на майора.
– В Москве, – серьезно ответил Юра.
– И не слышал про фирму «Агент Провокатор»?
– Нет.
– Ее создал сын модельера Вивьен Вествуд, – начала я просвещать кавалера. – Мамаша – знамя эпатажа до сих пор, а ей много лет, носит вызывающие мини-юбки и красит волосы в огненно-рыжий цвет. Сыночек придумывает провокационное белье, которое женщины надевают на свидание, если предполагают завершить вечер в постели. Эта обувь из коллекции для дома, в комплект обычно входят халатик, пояс с чулками, шикарные лифчики, боди.
– Пока свою любимую из этого хлама вытащишь, утро настанет, на работу будет пора, – заржал Юра.
Я решила отложить лекцию об эротическом белье на потом и сунула майору под нос шлепки:
– Знаешь, сколько они стоят?
– Ну… дорого.
– Точно. Назови цену!
– Тысячи две? – прищурился Юра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14