- Взял папку с бумагами и принялся их изучать.
Мы с генералом терпеливо ждали.
- Что ж, - сказал наконец Глеб Лукич, - дело совершенно ясное, более того…
- Имейте в виду, - налился свекольной краснотой генерал, - я не дам в обиду эту девочку, мы с ее отцом… Э, да что там… Она подаст в суд на вас, так и знайте! Наш поселок особенный, тут…
Ларионов улыбнулся и повернулся ко мне:
- А что, обязательно судиться?
Улыбка волшебным образом преобразила лицо мужика, стало понятно, что он обаятелен и, скорей всего, как и Редькин, опытный ловелас.
- Нет, - пробормотала я, - можно решить дело миром, только как?
- Да просто, - спокойно пожал плечами Ларионов. - Я построю вам новую дачу, раз старая рухнула по моей вине. Такую же, как была… Сколько у вас комнат?
- Пять: три внизу, две наверху и веранда.
- Без проблем, - сообщил Глеб Лукич и, вытащив из кармана крохотный мобильник, сказал:
- Олег, немедленно бери Константина и дуйте в Алябьеве.
Потом, положив аппарат на стол, Ларионов продолжил, взглянув на часы:
- К полудню прибудет архитектор, и начнем. Ошарашенная подобной оперативностью, я молчала, но Макар Сергеевич, приготовившийся к длительному скандалу, был крайне недоволен и решил хоть немного посвариться:
- Оно хорошо, конечно, что вы так реагируете, только где Лампа станет жить? Между прочим, у нее дети!
Глеб Лукич спокойно поинтересовался:
- Что, и впрямь негде?
Я растерянно кивнула. Дело в том, что в нашей квартире в Москве начался ремонт. Мы специально ждали лета, чтобы начать обустройство. Вообще, в нашей семье много народа. Во-первых, моя лучшая подруга Катя, ее сыновья Кирюша и Сережа, жена последнего Юля, Лизавета и я, Евлампия Романова. Каким образом мы все оказались вместе, рассказывать тут не стану, но поверьте, дружба соединила нас крепче, чем иных людей родство . Квартира наша, объединенная из двух, тихо ветшала, но мы старательно не замечали пятен на обоях и постоянно отлетающего кафеля. Но когда Кирюше на кровать рухнул увесистый кусок штукатурки, а на следующий день сломалась оконная рама в кухне, стало понятно, что откладывать ремонт более нельзя.
Мы с Катюшей рассчитали все замечательно. Сережка и Юля в июне уедут к приятелям в Крым, в июле им предстоят командировки, скорей всего, что и август пройдет в разъездах. Катюша, она у нас кандидат медицинских наук, хирург, отправилась на три летних месяца в клинику города Юм, штат Пенсильвания, это в Америке. Катерину часто зовут «на гастроли», а она не отказывается, желая побольше заработать. Я с Кирюшей, Лизаветой и животными выехала на дачу. На семейном совете мы решили, как «белые люди», нанять прораба, который стал руководить процессом ремонта, избавив хозяев от мучительных переговоров с рабочими. Все шло точно по плану… И вот теперь нам с животными просто некуда деваться, в квартире крушат стены и выламывают дверные проемы, а дача лежит в руинах.
- Совсем негде? - настаивал Глеб Лукич. Я рассказала ему о ремонте. Пару секунд Ларионов молча смотрел на меня, потом решительно хлопнул ладонью по столешнице.
- Собирайся.
- Куда?
- Поедешь ко мне в дом.
- Нет, это невозможно, - затрясла я головой.
- Почему?
- Мы совсем незнакомы…
- Ерунда.
- Но животные…
- Плевать, у самих собака…
- Нас очень много!
- В доме больше двадцати комнат, добрая половина которых пустует.
- Но…
- Послушай, - тихо сказал Глеб Лукич, - как тебя зовут?
- Лампа.
- Имей в виду, когда я говорю, остальные слушают и соглашаются, ясно? Быстро собирай детей, собак, кошек, кто там у тебя еще, рыбки?
- Нет, жаба Гертруда, - растерянно уточнила я.
- Жабу тоже не бросим, - рассмеялся Ларионов. - Двигайся, машина ждет.
- Спасибо, мы дойдем. Глеб Лукич вздохнул:
- Давай шевелись, пакуй шмотки - и в «мере».
- Наши вещи пропали, собирать нечего.
- Все?
- Да. То, что сейчас на нас, принадлежит Редькиным.
- Ладно, завтра съездишь в магазин и купишь все новое, за мой счет, естественно.
- Мы не нищие, спасибо… Сказав последнюю фразу, я примолкла: деньги-то тоже остались в доме.
- Лампа, - строго заявил Глеб Лукич, - немедленно в машину! Эй, как вас там, Лампины дети, шагом марш сюда.
Я порысила к «Мерседесу». Все наши привычки и комплексы родом из детства. Меня воспитывала крайне авторитарная мама, желавшая своей доченьке только добра. Поэтому все мои детство, юность и большая часть зрелости прошли за ее спиной. Иногда я пыталась отстоять собственное мнение, и тогда мамочка каменным тоном приказывала:
- Изволь слушаться, родители плохого не посоветуют.
С тех пор я мигом подчиняюсь тому, кто повышает на меня голос. Злюсь на себя безумно, но выполняю приказ.
Устроившись на роскошных кожаных подушках, Лиза поинтересовалась:
- А куда нас везут?
- Глеб Лукич пригласил пожить у него, - осторожно пустилась я в объяснения.
- Где?
- В тот дом, что построили возле нас на опушке.
- Так там же безногий карлик! - закричал Кирюша.
Ларионов расхохотался и коротко гуднул. Железные ворота разъехались. «Мерседес» вплыл на участок.
- Историю про карлика, - веселился Глеб Лукич, - я слышал в разных вариантах. Сначала говорили про горбуна, потом о больном ДЦП, и вот теперь безногий инвалид, интересно, что вы еще придумаете? Однако у военных какая-то однобокая фантазия, куда ярче бы выглядела история про негра, содержащего гарем из белых рабынь!
- Извините, - пролепетала я. - Кирюша неудачно пошутил. Эй, Лизавета, спихни Рейчел на пол, она когтями сиденье испортит.
- Не стоит волноваться из-за куска телячьей кожи, - пожал плечами Глеб Лукич и велел:
- Выходите, прибыли.
Мы вылезли наружу, я окинула взглядом безукоризненно вычищенную территорию, клумбы, симпатичные фонарики и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13