парочка допотопных шкафов со стеклянными дверцами, на которых висят сосборенные занавесочки, огромный железный шкаф, носящий гордое имя «сейф», штук шесть исцарапанных стульев и политическая карта мира на стене. Вот только электрочайник тут был другой, беленький, пластмассовый, а не железный, блестящий, и инспекторши щеголяли в китайских кофточках. В мое время они носили финские трикотажные костюмы.
- Что вам надо? - суровым голосом осведомилась одна из гарпий.
- Подскажите, где я могу найти Аню Кауфман?
- В лаборатории, - вежливо ответила другая служащая, сидевшая у окна, - спуститесь в подвал, комната три. Только скорей всего ее на месте нет.
Аня не каждый день на службу ходит.
- А должна бы, как мы, от понедельника до пятницы тут париться за копейки, - недовольно протянула баба, перелистывавшая бумаги.
Я сбегала вниз, обнаружила на двери замок и вернулась обратно.
- Ну, что еще? - пробормотала инспекторша в неимоверно яркой зеленой кофте.
- Там закрыто.
- Вам же сказали, Кауфман ходит на службу два раза в неделю.
- А где она сейчас?
- Понятия не имею, дома, небось.
- Булочки трескает, с маслом, - хихикнула самая молоденькая из них, - очень подходящая для Аньки диета.
- Не подскажете ее телефон? - попросила я.
- Права не имею, - отрезала та, что в зеленой кофте, - вы вообще кто такая?
Я оглядела убогое помещение, сердитых теток и, не успев подумать как следует, ляпнула:
- Разрешите представиться, баронесса Макмайер, приехала из Парижа.
Четыре пары глаз впились в меня, четыре челюсти упали на грудь. Я горько пожалела о сказанном, небось после подобного заявления бабы обозлятся и не захотят со мной общаться.
Первой пришла в себя молоденькая.
- По-русски-то вы, как мы, говорите, - недоверчиво протянула она, - я тоже могу английской королевой назваться.
Еще раз поругав себя за глупость, я выудила из сумочки паспорт гражданки Французской республики и положила его на ближайший стол. Женщина, сидящая за ним, схватила документ и растерянно прочитала:
- Дария Васильеф.
- Дарья Васильева, - поправила я ее, - в документе не указывается титул. Мой муж - барон Макмайер, а сама я эмигрантка, родилась, училась и работала в Москве, отсюда и безупречное владение русским.
- Катя, - растерянно представилась тетка.
- Везет же некоторым, - с завистью протянула зелено-кофточная.
- А зачем вам Анька? - жадно спросила Катя.
- Лечу из Парижа в Токио, - я принялась лихо врать, - в Москве всего на один день, меня попросили Ане посылочку передать.
- Можете у нас оставить, - предложила самая молодая.
- С ума сошла! - возмутилась Катя. - Еще сопрет кто, а нам отвечать. Пишите Анькины координаты, она тут под боком живет, через дом от института, небось на диване сейчас валяется.
- Не каждому так повезет, - пробубнила зеленая кофта, - две секунды до работы! Небось поэтому и толстая такая.
Глава 4
Сев в машину, я набрала номер: занято. Потом, включив автодозвон, посмотрела в окно: над Москвой колыхалась жара. Все-таки человек неблагодарное создание: если на улице мороз, он ноет и жалуется на холод, а стоит яркому солнышку взмыть над городом, как опять все недовольны, теперь нам жарко и душно. Кто ж виноват, что в нашем климате комфортных дней с температурой +25 градусов по Цельсию без дождя и ветра случается три, от силы четыре за год? Все остальное время либо холодно, либо жарко. Однако эта Аня просто удавилась на телефонном шнуре. Сколько можно болтать? Лично у меня терпение заканчивается на второй минуте. Хотя, если вспомнить Машку, то разговор может затянуться и на три часа! Ладно, навещу Аню без предупреждения. Вон ее дом, буквально в одном шаге отсюда.
Когда госпожа Кауфман распахнула дверь, я невольно ойкнула. На пороге высился равносторонний квадрат: ширина примерно метр шестьдесят и высота такая же. Сверху, на прямых плечах, без всяких признаков шеи сидела крохотная голова со вздыбленными волосами.
- Вы ко мне? - неожиданно красивым, мелодичным голосом осведомилась женщина.
- Бога ради, простите, - забормотала я, - пыталась длительное время безуспешно дозвониться…
- Телефон сломан, - спокойно объяснила «квадратная», - мастера жду, а вы вообще кто?
- Можно войти? - улыбнулась я. - А то на лестнице как-то не слишком удобно.
Аня со вздохом посмотрела на меня. Ее темно-карие глаза пробежались сначала по моему лицу, затем по фигуре, слегка задержались на кофточке, оценили ее и остановилась на джинсах… Наконец хозяйка приняла решение:
- Ладно, входите, только снимите туфли, вот тапочки, и обязательно помойте руки.
Я вошла в выскобленную до блеска прихожую, сменила обувь и под конвоем хозяйки была препровождена в ванную комнату.
- Кран сильно не открывайте, - велела Аня, - забрызгаете все, и мыло аккуратно положите.
Я оглядела выстроенные по ранжиру, идеально вытертые баночки и флакончики, полотенца, строго параллельно висящие на сушке, фен, помещенный в специальную подставку, и поняла: судьба занесла меня к классической старой деве.
Вообще говоря, дамы, никогда не выходившие замуж, не имевшие ни детей, ни любовников, к определенному возрасту распадаются на несколько групп. Одни пылают страшной ненавистью ко всему живому, особое неудовольствие у таких особ вызывают шумные малыши, хорошенькие девушки и нежно целующиеся парочки. Другие, наоборот, превращаются в чадолюбивых тетушек, воспитывающих племянников. Так вот, вторые, как правило, бодрые оптимистки, наплевательски относящиеся к домашнему хозяйству. Убрали кое-как - и ладно.
Постирали, а гладить необязательно. Зато первые превращают чистоту в фетиш. Полы в квартире моются по семь-восемь раз в день, кухонные тряпки кипятятся, а потом гладятся с двух сторон, все чашки в буфете поворачиваются ручками в одну сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15