Только первой скрипке на сцене после концерта руководитель пожимает руку. Лишь она может себе позволить слегка поморщиться, заметив промах маэстро. Вернее, перешептываться-то будут все, но сохраняя на лицах полнейшую невозмутимость, а первая скрипка не постесняется открыто ухмыльнуться. И неизбежно наступает момент, когда у скрипача возникает стойкая уверенность, что его недооценивают, ломают, прогибают под пюпитр, а на самом-то деле дирижер тупой кретин, перед каждым концертом читающий записку, где написано: «Струнные справа, ударные слева», настоящий же гений один, это он, первая скрипка. Я не утверждаю, что подобное случается всегда, но все же довольно часто.
Борька снова дернул плечом:
- Нет, Моцарт меня задолбал. Прикинь, Романова, я ненавижу музыку, всякую!
Я кивнула. Понимаю, у людей, которых, не спрашивая об их желании, приковали к инструменту в четыре года, иногда открывается стойкая аллергия на слова «бемоль» и «бекар».
- Ты лучше скажи, - прищурился Борька, - хочешь иметь зарплату в пятьсот баксов?
- Конечно! - воскликнула я. - Но кто ж мне ее даст?
Крюков довольно засмеялся:
- Получишь без проблем.
- Где?
- На радиостанции «Бум».
- Где?!
- Есть такое радио, называется «Бум», им нужна ведущая музыкальной программы, час в эфире, вечером, работать через день.
Я затрясла головой:
- Нет, я не сумею. Никогда не сидела у микрофона, не имею специального образования.
- Романова, - сердито оборвал меня Борька, - им не нужен журналист. Как правило, те, кто имеет диплом, дающий право выходить в эфир, полагают, что скрипичный ключ - это инструмент, при помощи которого чинят скрипку. На «Буме» хотят иметь музыканта, ничего сложного в этой работе нет, передача делится на две части. Сначала к тебе приходит гость, и вы ведете милую беседу, ну типа: ваши творческие планы, предстоящие гастроли, полученные премии… Кстати, в основном к тебе попрет попса, народ любит всяких певцов и певичек. Два притопа, три прихлопа, группа «Веселые мальчики», коллектив «Воющие девочки». Сплошная ерунда. Затем будет викторина. Задаешь вопросы, а слушатели несутся к телефону и дозваниваются в эфир. Кто правильно ответил, тот и получает подарок. Проще только чай пить.
- Ой, - испугалась я.
- Что еще? - рассердился Борька, еще больше краснея. - Какая новая проблема? У тебя вставная челюсть, которая имеет обыкновение вываливаться при длительном разговоре?
- А вдруг я сама не сумею правильно ответить на вопрос?
Крюков закатил глаза:
- Романова, ты поражаешь громадьем ума! Ответы будут лежать перед тобой! Пятьсот баксов! За несколько часов работы в неделю! Да узнай народ про такую службу, мигом бы толпа разнесла офис «Бума», а ты еще кривляешься! Может, тебе просто лень?
Я сразу вспомнила Галку Сорокину и быстро сказала:
- А когда приступать?
Лицо Борьки просветлело, он выхватил из кармана мобильник и радостно заорал в трубку:
- Викуля? Все, есть ведущая!
Потом, положив сотовый на стол, мой бывший однокашник шумно вздохнул и принялся объяснять, куда я должна явиться завтра к семи часам вечера.
- Эфир начинается в девять, - заботливо говорил он, - но приходить следует заранее, пока подготовишься, пока то, пока се…
Я кивала. Понятно, так бывает всегда. Сначала, нанимая вас на службу, начальство обещает, что рабочих часов будет всего ничего, потом, когда вы даете принципиальное согласие, выясняется: пахать придется в три раза больше, а затем, получив первую зарплату, вы понимаете, что и оклад существенно меньше заявленного…
- Все просекла? - теребил меня Крюков. - Смотри не опоздай!
- Хорошо, - тихо ответила я, - а какое ты имеешь отношение к этому «Буму» и почему выбрал меня?
Борька вытащил платок, вытер им лысину и туманно сказал:
- Ну, так получилось. Просто руководство «Бума» попросило меня им помочь, я и постарался, двух зайцев убил: и тебе помог и радийщикам.
Увидав меня на пороге, Кирюшка попросил:
- Давай съездим на проспект, купим торт, такой замороженный, со взбитыми сливками и ягодами! У меня сегодня всего три урока было!
Я согласилась, и мы пошли к машине. Всю дорогу до супермаркета Кирюшка ерзал по сиденью. В конце концов я не выдержала:
- Можно подумать, что из кресла торчит гвоздь!
- Не, - ухмыльнулся мальчик, - но что-то мешает.
Он засунул руку под тоненькую накидку и выудил небольшую железную коробочку. Внутри оказалась телефонная книжка.
- Гляди, - ткнул мне ее под нос Кирилл, - Галкина штучка.
- Отчего ты так решил?
- Так тут на первой странице написано: «Сорокина» - и телефон дан. Небось она который день ее ищет. Во раззява.
Мы купили торт, привезли его домой, съели, я помыла посуду и вздохнула. Очень не хочется, но надо позвонить Гале и сообщить о находке. Сорокина небось злится на меня, сейчас наслушаюсь! Хотя, может, перевалить дело на Лизу?
Девочка, поныв для порядка: «Почему всегда я должна делать неприятные вещи», набрала номер и вежливо сказала:
- Здравствуйте, Леонид Максимович, это Лиза, можно Галину Семеновну? Она…
Очевидно, Леня прервал ее, потому что Ли-завета замолчала, затем ее глаза расширились, а на лице появилось выражение искреннего недоумения.
- Ну ни фига себе! - воскликнула девочка, отсоединяясь.
- Что он тебе сказал? Лиза трясла головой:
- Боюсь, если повторю, ты меня не одобришь, ну, как бы это объяснить, один глагол, одно притяжательное местоимение и одно существительное. Правда, две последние части речи сказать вслух можно, неприличными они делаются лишь в сочетании с той, что обозначает движение.
- Леня ругался при тебе матом? - изумилась я. - Он пьян?
- Трезвее некуда, - заверила меня Лиза, - сообщил, что Галя б…, и он с ней больше не живет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15