Еще она насплетничала про связь Полянского с молоденькой студенткой, и оперативники сделали единственно возможный шаг: арестовали Макса, предъявив ему обвинение в убийстве.
Я притихла. Столько доказательств! Ну что за дурак! Убегать на глазах у болтливых соседок. Почему не воспользовался черным ходом? Дом на улице Воронова строили в конце 30-х. На кухне имелась дверь “служебной” лестницы. Когда Нина Андреевна посылала меня в свое время на рынок, возвращаться с картошкой следовало именно через кухню, чтобы не трясти в холле грязными сумками. Частенько пользовался запасным выходом и Макс, когда хотел незаметно проникнуть в дом. Наружная дверь открывается в небольшой грязноватый проулочек, там стоят мусорные бачки. Редко кто из соседей прогуливается в подобном месте. Почему не побежал туда?
Зачем хранил такую улику, как окровавленные слаксы? Не разумнее ли выкинуть их подальше от дома в разных местах, предварительно разрезав на части? И уже просто глупо прятать “беретту”. Утопить в Москве-реке, да и дело с концом. Макс, конечно, не светоч разума, но и не дебил. Он что, хотел, чтобы его поймали?
Потом, Нина Андреевна рассказывала о пепельнице, полной окурков. А соседки уверяют, что Макс выскочил назад почти сразу, от силы через пятнадцать минут. Как можно искурить столько сигарет за подобный срок?
Было еще кое-что. В тюрьме он сказал мне, что не убивал Веронику. Причем поклялся здоровьем матери. Вот это серьезно. Нину Андреевну Максим любит до беспамятства и клясться всуе ее здоровьем не станет.
Аркашка вздохнул:
- Завтра поеду в тюрьму, попробуем выстроить линию защиты. Предположим, она ему изменила. Узнал случайно, схватил в состоянии аффекта пистолет…
- Нет, - тихо сказала я, - так не пойдет. Его же осудят!
- За аффект много не дадут, - отмахнулся Аркадий, - в особенности если приведем свидетелей, которые расскажут о безобразном поведении Вероники. Ну, пила, гуляла, дебоширила. Главное, чтобы признался и начал плакаться: не хотел убивать, случайно вышло. Искреннее раскаяние хорошо действует на судей.
- Нет, - продолжала настаивать я, - он не виноват.
- Мать, - вспылил Аркадий, - кончай идиотничать.
- Хорошо знаю Макса. Убивать женщину, да еще стрелять из пистолета в лицо - для него невероятно!
- Слушай, - окончательно обозлился Кешка, - значит, на процессе в ответ на все выдвинутые доказательства я должен встать и с серьезным видом Заявить: “Подсудимый не виновен, так как он не любит убивать женщин выстрелом в лицо!”
- Ну, - промямлила я, - конечно, звучит неубедительно и смешно.
- Вот именно. Если будет упираться рогами и настаивать на невиновности, судья впаяет ему по полной программе, мало не покажется. Есть только один путь: раскаиваться, плакать и терзаться муками совести, напирая на аффективное состояние. Или…
- Или… - поторопила я, видя, что сын замолчал.
- Или ищи настоящего убийцу, раз так уверена в невиновности Полянского, - прошипел Кешка и, стукнув кулаком по журнальному столику, ушел.
Я медленно стала подбирать упавшие газеты и рекламные листовки. Такая мысль не приходила мне в голову. А правда, что, если самой попробовать разобраться в этой темной истории? Сдается, Макса просто подставили, вот только зачем?
На следующий день утром Кешка поехал в Бутырскую тюрьму, а я - к Максу в офис.
В отсутствие Полянского хозяйничал Леня Кошкин. Вернее, Леонид Сергеевич, жуликоватого вида парень с бегающими глазками.
- И чего вам надо? - довольно злобно осведомился он. - Макс - дурак. Где это видано - самому убивать? Умные люди нанимают киллера. Лох!
Тамара Павловна, седовласая дама, восседала у двери опечатанного кабинета. В свое время Максим выбрал женщину из множества других претенденток. Отвергнув девиц с роскошными ногами, он остановился на бывшей учительнице русского языка.
- Не нужны мне соблазны на рабочем месте, - шутил Полянский, - а Тамара Павловна игривых мыслей не вызывает и юбки носит нормальной длины.
Макс не прогадал. Преподавательница оказалась великолепной работницей. Никогда не опаздывала на работу, не пила, не курила, четко выполняла все поручения.
- Сижу как за каменной стеной, - сообщал Макс приятелям, удивлявшимся, что в приемной правит женщина почти пенсионного возраста, - а у свиристелок только танцы на уме. Нет, свою секретаршу ни на какую другую не променяю.
- Чем могу помочь? - церемонно осведомилась дама, увидев, как я притормозила у конторки. - Принесла привет от Максима Андреевича из тюрьмы, - шепнула я.
- Пойдемте, - прошептала в ответ Тамара Павловна, косясь одним глазом на дверь кабинета Кошкина.
Мы тихонько, почти на цыпочках, выскользнули из офиса и сели в небольшом уличном кафе.
- Как он там, бедняга? - поинтересовалась секретарша. - Всегда знала, что Вероника его до добра не доведет.
- Почему?
- Совершенно невероятная женщина, без руля и ветрил. Могла приехать в офис и устроить скандал. В день убийства требовала у Максима Андреевича двадцать тысяч долларов на шубу из соболя. Очень громко кричала. Уж хозяин ей объяснял, объяснял, что сейчас невозможно, нет таких свободных денег, все равно настаивала. Мол, договорилась с модельером Крутиковой, и та отдает ей по дешевке, всего за каких-нибудь несчастных двадцать тысяч баксов! Слышали когда-нибудь такое? Между нами говоря, у этой, с позволения сказать, дамы был роман с Леонидом Сергеевичем.
- Откуда знаете?
Тамара Павловна рассмеялась:
- Так никто не скрывал. Вероника открыто за ним на машине заезжала. Целый месяц женихались, а потом все закончилось. Я все удивлялась терпимости Максима Андреевича. Хотя, если говорить честно, у хозяина последнее время тоже была другая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15