Но до этого они вынуждены ей верить и даже оказывать содействие. Фестине нужен корабль? Она получает ближайший из доступных, «Палисандр». И плевать на все предыдущие приказы, если это мешает делу. – Она повернулась к розовому окну высоко над нами. – Разве не так, капитан?
Три секунды было тихо. Затем в громкоговорителях раздался голос, который я уже слышал прежде:
– Мне приказано оказывать содействие адмиралу Рамос все время, пока действует чрезвычайная ситуация, – холодно произнесла капитан Проуп. – В случае прекращения действия этого приказа я не могу предполагать, какие новые распоряжения я могу получить. Или какие прежние распоряжения могут снова вступить в силу.
Иными словами, я все еще мог очутиться на необитаемой планете, если Фестина потерпит поражение.
Глава 23
ЧУВСТВУЕМ СЕБЯ КАК ДОМА
Между тем в транспортном модуле один за другим появлялись мандазары – каждый по-своему.
Рабочие были в восторге и возбужденно обменивались впечатлениями. О чем именно шла речь, в точности понять было невозможно – они общались на своем наречии, смеси английского, троянского и слов собственного изобретения. Рабочие, которые воспитывались вместе, всегда придумывают язык, который никто больше не в состоянии понять, что порой доводит воинов и самок почти до бешенства.
Советница никак не могла решить, как отнестись к путешествию, которое явно ее напугало, однако ей хотелось воспринимать его как некое религиозное испытание – полет сквозь вселенную, где ее панцирь гнулся словно резина. Самки испытывают нечто вроде мистического страха перед возможным повреждением панциря. Если самка теряет достаточно большой кусок своей брони из-за болезни или ранения, ее считают «благословленной звездами» и относятся к ней как к пророку – некоей ужасной разновидности пророка, на девять десятых безумной и на одну десятую пребывающей в неземном блаженстве. (Троянское слово «благословенный» – «улли» – означает также «обнаженный» и «опасный».)
Так что, возможно, она считала, что боги наделили ее неким великим откровением, которое явится ей, стоит лишь получше поискать в собственной душе.
Зилипуллу же никакая божественная истина не открылась – ему просто крайне не понравилось все то, что он ощущал. Едва коснувшись подушки, он разразился длинной тирадой из мандазарских ругательств – причем слова эти он произносил безо всякого акцента. В следующее мгновение он разодрал оболочку подушки, и ее студенистое содержимое разбрызгалось по всему помещению. Зилипулл раздраженно заявил, что это всего лишь случайность – мол, его клешни пронзили подушку, когда он свалился на нее, и не его вина, что из «хвоста» он появился именно таким образом. Мне же показалось, что он действовал вполне преднамеренно, в порыве гнева, но, учитывая характер Зилипулла, я оставил свое мнение при себе.
Фестина была единственной, кто еще оставался на Целестин, и вместо мягкой подушки ей теперь предстояло приземлиться в лужу холодного желе. Не слишком достойное прибытие для адмирала. Я поспешно начал собирать желе обратно в разорванный мешок, но Кайшо сказала, чтобы я не тратил силы зря.
– Ты недооцениваешь нашу доблестную предводительницу.
– Но ведь она свалится прямо в…
– Нет, – пообещала Кайшо. – Только не на глазах у Проуп.
Так оно и случилось. Мы все вылетали из «хвоста», словно из пушки, не владея собственным телом; но Фестина приземлилась на обе ноги, даже не споткнувшись, и теперь стояла перед нами со спокойным и уверенным видом.
Она посмотрела в сторону розового окна в задней стене транспортного отсека.
– Капитан Проуп, – невозмутимо произнесла она. – Адмирал на борту.
– Так точно, адмирал, – послышался голос Проуп. Я не мог видеть капитана, но был уверен, что сейчас она скрежещет зубами.

***
Входной люк транспортного модуля закрылся. Мгновение спустя отодвинулась дверь в задней стене и оттуда вышел Филар Тобит, улыбаясь во весь рот. Он уже собирался заключить Фестину в объятия, когда в громкоговорителях раздался голос Проуп:
– Разведчик Тобит! Стоять смирно, когда приветствуете адмирала!
Филар не остановился, хотя и замедлил шаг, а затем сделал вид, будто споткнулся, зацепившись правой ногой за левую, и обрушился на Фестину, обхватив ее руками за плечи, якобы чтобы не упасть. Она рассмеялась и прошептала:
– С днем рождения, старина! – И поцеловала его в щеку.
– Целовать чужаков – никогда, – пробормотал Зилипулл.
Я попытался стукнуть его по лбу, но он увернулся.

***
В течение следующего часа мы обустраивались. Двое разведчиков, Тобит и Бенджамин, показали нам наши каюты; капитан Проуп и красавчик лейтенант по имени Хакви обозначили свое присутствие («Приветствуем на борту "Палисандра", для нас большая честь оказать гостеприимство адмиралу, принцу и разумному паразиту…»), но сразу же после этой речи поспешно покинули нас («Нам необходимо быть на мостике, чтобы подготовиться к старту на Троян»). После того как они ушли, мне показалось, что Фестина пробормотала: «Скатертью дорога», но, возможно, я плохо расслышал ее слова.
Мандазарам предоставили пять отдельных кают, но они оставили четыре из них пустыми, набившись в пятую; Тобит и Фестина ушли поболтать о старых добрых временах; Кайшо получила новое кресло и развлекалась тем, что делилась некоторыми интимными подробностями, пока перепуганный Бенджамин пытался усадить ее туда, не дотрагиваясь до ее ног. («Мне сто десять лет, но у меня снова начались месячные! Видимо, это значит, что у меня может быть ребенок… если я найду подходящего мужчину. Дорогой мой Бенджамин, как тебе идея – родить ребенка с мхом вместо волос, у которого голова светится в темноте?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127