***
Доктор потратил еще час, ломая голову над моей анатомией, но особого успеха не добился. Насколько он мог понять, обе дозы яда не принесли никакого видимого вреда, но поскольку он не знал, каким должен быть нормальный химический баланс моего организма, то не мог сказать, произошли ли в нем какие-либо изменения вообще.
– Сейчас вы почти на три процента мандазар, – озадаченно сказал он, – и, честно говоря, я не могу строить никаких прогнозов. Яд оказался для вас не столь чужеродным, каким бы он был для обычного человека. Это может означать, что у вашего тела больше шансов избавиться от яда, но, с другой стороны, яд может иметь более долгосрочные последствия, поскольку ваше тело оказалось к нему восприимчивым. Задача яда – изменять мандазарский метаболизм. Три процента вашего организма могут непредсказуемо мутировать, но я даже не буду видеть различий.
Все это прозвучало не слишком утешительно.
Вересиан сказал, чтобы я пришел к нему на следующий день, чтобы проверить, не изменилось ли что-нибудь. Я ответил, что приду, но уже начал придумывать оправдания для того, чтобы обойтись как-нибудь без этого. (К тому времени я уже снова мог говорить сам – владевший мною дух, видимо, утомился и оставил меня в покое.)
Доктор также спросил меня, не соглашусь ли я на полное медицинское обследование для научных целей – мой случай крайне интересен и о нем следует написать в каком-нибудь журнале. Для этого ему требовалось мое согласие на публикацию данных о себе, на что я ответил решительным отказом. Если бы он провел надо мной полное исследование, он наверняка узнал бы о моих генах то, что я предпочитал хранить в тайне.
Наконец, доктор потребовал, чтобы пришла Кайшо и подтвердила, что я разумен – я не был человеком, не был и мандазаром, и, учитывая то, что произошло с «Ивой», Вересиан не хотел рисковать.
– Брось, док, Йорк – отличный парень, – проворчал Тобит, но Фестина сказала, что дополнительная проверка не помешает.
– Ты ведь не против, Эдвард? – спросила она. – Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть.
– Конечно, – кивнул я, словно меня совершенно не волновало, что Фестина доверяет Кайшо больше, чем мне.
Мы рассказали про споры, разбросанные за порогом моей каюты, но, похоже, Фестину вовсе не беспокоили попытки Кайшо подсадить балрога старому глупому Эдварду. Кайшо была разумна; я же, возможно, нет.
Пять минут спустя Кайшо уже сидела передо мной; волосы все так же полностью закрывали ее глаза. Не прошло и секунды, как она сказала:
– С ним все в порядке. – Она рассмеялась. – Вы даже не представляете, насколько с ним все в порядке.
Впрочем, не похоже, чтобы это хоть как-то успокоило Вересиана.

***
Филар Тобит проводил меня обратно в мою каюту. Он почти все время молчал, но задержался, чтобы помочь мне проверить, нет ли в помещении спор балрога. Мы велели мозгу корабля уменьшить освещение до минимума, чтобы легче было заметить светящиеся красные пятнышки, – именно поэтому нас окружала почти полная темнота, когда с другого конца каюты послышался голос Тобита, тихий и хриплый:
– Я заглянул доктору через плечо, когда он изучал твои данные, – пробормотал Тобит, словно разговаривая сам с собой. – Та отметка насчет того, что «медицинских обследований не проводить», появилась там двадцать один год назад – спустя долгое время после того, как ты поступил во флот. Так что, как мне кажется, твой отец не имеет к этому никакого отношения.
Я тупо уставился на него в темноте.
– Что ты имеешь в виду?
– Двадцать один год назад, – повторил Тобит. – Ведь именно тогда ты подцепил ту заразу на Трояне?
Я кивнул – и сглотнул комок в горле.
– Получается, не только твои приятели на Трояне забыли сообщить о твоей болезни, – сказал он, – но кто-то еще подделал твои медицинские данные, чтобы никто не узнал, что с тобой случилось. Кто-то снабдил тебя пометкой «Не обследовать», чтобы флотские доктора не выяснили, что ты на три процента мандазар. И кто бы это ни сделал – он либо адмирал, либо тот, кто может подделать адмиральские коды доступа. – Лицо Тобита полностью скрывала тень. – Так что это за история, Йорк? Кто морочит тебе голову? Ты знаешь?
– Нет, – ответил я, радуясь, что в темноте он не видит моего лица, поскольку хватило бы одного взгляда, чтобы понять, что я лгу.
На свете существовал лишь один человек, который мог не отправить соответствующий доклад, а затем воспользоваться отцовским кодом доступа, чтобы добавить отметку в мою медицинскую карту.
Зачем, Сэм, зачем?
Глава 26
ОБЕДАЮ ЗА ОДНИМ СТОЛОМ С КАПИТАНОМ
Поскольку это был первый день полета, капитан Проуп устроила официальный прием в кают-компании – нечто вроде обеда, на котором все сидят в парадной форме и пытаются вести себя любезно. Все двигаются чуть медленнее обычного и разговаривают чуть менее эмоционально, поддерживая беседу на общие темы, вместо обычного: «Какой идиот проектировал эти чертовы топливные фильтры?»
Что касается меня, то я не слишком годился на роль остроумного собеседника. Я вообще не особо разговорчив, к тому же бортовые часы «Палисандра» чересчур расходились с привычным для меня суточным циклом. Мой мозг все еще подчинялся сменам дня и ночи на «Иве», так что обед в восемь вечера по времени «Палисандра» приходился для меня примерно на три часа утра.
Важным персонам выпала честь обедать за одним столом с капитаном – Фестине, как адмиралу, Кайшо, чьи ноги являлись наиболее высокоразвитым существом на корабле, и мне, как… кто знает, возможно, Проуп хотела держать меня под присмотром. Не так давно она была готова вышвырнуть меня на какой-нибудь ледяной спутник, да и сейчас я был для нее тем, кому известно Чересчур многое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127