— Очень странно, что тебя не вернули обратно, — заявил Стейнгейт. — Странно. — Он повторил это слово, растянув его по слогам
— В Брантингторпе вряд ли что-нибудь останется после того, как ящеры с ним разберутся, — пожав плечами, сказал Гольдфарб.
После первой атаки ящеров на военно-воздушную базу Бэзила Раундбуша сразу же посадили в боевой самолет, но приказа о переводе Гольдфарба так и не пришло Затем ящеры начали бомбардировку Брантингторпа при помощи беспилотных летательных аппаратов, а когда посреди ночи бомба угодила в офицерские казармы, не осталось никого, кто мог бы отдавать Дэвиду приказы Пехотный командир с радостью взял Гольдфарба в свой отряд.
— Ты умеешь обращаться с оружием и знаешь, как выполнять команды, — и это дает тебе огромное преимущество перед парнями, которые встали под ружье совсем недавно.
Гольдфарб с сомнением отнесся к такому преимуществу, но не стал спорить с майором. Он хотел только одного: побыстрее вступить в схватку с врагом.
Дэвид сделал неопределенный жест рукой и сказал:
— И вот мы приближаемся к прелестному центру культурной и деловой жизни Маркет-Харборо со всеми его красотами, которые…
— С чем? — это Фред Стейнгейт.
— Со всем тем хорошим, что в нем есть, — пояснил Гольдфарб.
По сравнению с Брантингторпом Маркет-Харборо, город с населением в пятнадцать тысяч человек, действительно можно было считать крупным центром, хотя в нем едва ли нашлось бы что-нибудь интересное. Несколько раз Гольдфарб приезжал сюда на велосипеде — Маркет-Харборо располагался совсем рядом с Брантингторпом.
— В «Трех лебедях» даже сейчас подают очень приличное пиво.
— О да, точно Теперь я вспомнил. — На лице Стейнгейта появилось блаженное выражение — А на рынке — ну, возле школы — можно купить маслица на хлеб, если знаешь, к кому обратиться.
— В самом деле? — Гольдфарб не знал, к кому обращаться, он даже не представлял себе, что такие люди там есть.
Впрочем, сейчас слишком поздно переживать по этому поводу, даже если маргарин, который он размазывал по хлебу, по вкусу напоминал смазку двигателя ржавого грузовика.
— Да, так было. — Фред Стейнгейт вздохнул. — Интересно, что осталось от тех мест? — Он мрачно покачал головой. — Могу спорить, что почти ничего. Вообще теперь мало что осталось.
— Красивые места, — сказал Гольдфарб, вновь показав рукой на раскинувшийся перед ними ландшафт. Кое-где на зеленых лугах виднелись воронки от разорвавшихся снарядов, но ящеры до сих пор не трогали Маркет-Харборо, и людям еще не пришлось сражаться за каждый дом. — Я представляю себе, как всадники с собаками преследуют лису.
— Ну, я всегда старался поймать лису за хвост, если ты понимаешь, о чем я говорю, когда она принималась охотиться возле моего скотного двора.
— Тогда ты знаешь больше меня, — признался Гольдфарб. — Охоту я видел только в кино.
— Похоже, здесь можно было хорошо порезвиться, если у тебя хватало денег на содержание лошадей, собак и всего прочего, — сказал Стейнгейт. — Ну, а я получал пару фунтов в неделю, поэтому мне не приходилось охотиться с собаками. — Он говорил без малейших следов злобы или обиды, просто рассказывал о том, как жил. Потом Стейнгейт ухмыльнулся. — А теперь я в армии и получаю еще меньше, чем пара фунтов в неделю. Жизнь — мерзкая штука, приятель, не так ли?
— Не стану с тобой спорить. — Гольдфарб поправил каску на голове и положил указательный палец правой руки на спусковой крючок пулемета Стена.
Они вошли в Маркет-Харборо, теперь дома стояли совсем близко друг от друга. Хотя ящеры не заняли город, они бомбили и обстреливали его. Часть снарядов могла не разорваться, и Гольдфарбу совсем не хотелось наступить на один из них.
Многие жители Маркет-Харборо бежали. Гольдфарб не сомневался, что немалая часть населения погибла от бомбежек и обстрелов. Из чего не следовало, что людей в городе совсем не осталось. Наоборот, здесь скопилось множество беженцев из центральных графств — на юге все еще шли ожесточенные сражения. Вокруг старой начальной школы стояли палатки, другие беженцы разложили одеяла на земле. Именно здесь Фред Стейнгейт покупал масло до того, как ящеры вторглись в Великобританию.
За последние несколько недель Гольдфарб видел много беженцев. На первый взгляд, эти люди ничем не отличались от мужчин и женщин, которые уходили на север: усталые, бледные, исхудавшие, грязные. С опустошенных лиц смотрели потерявшие надежду глаза. Впрочем, не все. Медсестры в белом (у некоторых были лишь красные кресты на рукавах) ухаживали за больными с ожогами от иприта, только значительно более серьезными. Другие пытались облегчить страдания людей с обожженными легкими.
— Отравляющие газы — ужасная штука, — заметил Гольдфарб.
— Да уж! — энергично закивал Стейнгейт. — Мой отец воевал во Франции во время прошлой войны, он говорил, что страшнее ничего не было.
— Глядя на беженцев, я готов с ним согласиться.
Гольдфарба тревожил тот факт, что Англия стала использовать отравляющие вещества против ящеров — и не только из-за того, что он сам от них пострадал. Его кузен Мойше Русецки рассказывал о лагерях в Польше, где нацисты испытывали отравляющие газы на евреях. Как можно после этого считать газ легальным оружием, Гольдфарб не понимал.
Но Фред Стейнгейт сказал:
— Если он убивает проклятых ящеров, мне плевать на все остальное. Навоз — грязная штука, но он необходим для сада.
— Верно, — признал Гольдфарб.
Когда в твою страну вторгается враг, ты делаешь все, чтобы заставить его уйти, а с последствиями будешь разбираться потом, после победы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230