— Хорошо, — Ривллим вновь вспомнил о последних словах богини. Но если у меня не получится…— Мне нужно попасть на место, с которого видно все ваши поля.— Идёмте за мной, господин, — староста направился в сторону небольшой площади (на которой уже скапливались жители). Шаман следовал за ними, всем видом выражая молчаливое уважение к сопернику. Не было никакого сомнения, что именно так он воспринимает чужака.Сосредоточиться на гимне оказалось труднее всего — взгляды, которыми его одаривали крестьяне, были самыми разными. Ривллим положил меч перед собой (отчего толпа отхлынула в разные стороны), медленно повернулся, окинув взглядом все пять полей, и замер, обратившись взглядом на север и соединив ладони.— Ymtar annael toa Angharta inve … — “Милостью сил, дарующих восход…” — присутствующим язык был, как ни странно, непонятен. Над площадью повисло гробовое молчание. Ривллим закончил гимн и — уже про себя, не произнося ни слова вслух, как и было положено, мысленно обратился к силам, к которым обратился бы жрец Хранительницы.Тишина окутала площадь. Все ждали, боясь повернуть голову или издать звук. Краем глаза Ривллим заметил, как краешки рта шамана тронула улыбка… и тут все услышали шум.Небо потемнело. Миллионы птиц — лесных птиц — кружили над полями. Вот это да, подумал Ривллим ошарашенно, стараясь не выказывать своих чувств. Сейчас поля будут чистыми — ни жучков, ни зерна. Тут-то меня и отблагодарят.Прошло несколько минут и птицы, поднявшись ввысь, вновь затмили солнце. И исчезли в небесах.Стало тихо.Ривллим обернулся в сторону одного из полей и увидел, как колосья сами собой распрямляются, растут на глазах. Надо же, подумал он, вытирая лоб трясущейся рукой. Никогда не получалось настолько эффектно. Интересно, почему?…Когда жители пришли в себя и опустили его на землю, он знаком подозвал засиявшего, подобно солнцу, старосту и спросил:— Есть ли у вас поблизости молодое дерево — лет пяти-шести?Его подвели к молодой сливе, что росла за ближайшей оградой. На глазах у всей деревни Ривллим вырезал на коре знак Плодородия (её не известный, ибо Хранительница не воцарилась в этом мире) и приложил ладонь к сочащейся соком ране. Рана тут же затянулась, а вырезанный символ стал ярким и чётким. Над толпой пронёсся вздох.Ривллиму стало очень холодно. Правда, ненадолго.— Этот знак избавит от проклятия, — пояснил воин. — Пока это дерево не срубят, вам ничто не угрожает.— А теперь, — он обратился к помрачневшему шаману и сияющему старосте, — я хотел бы поговорить с вами наедине.Фиар поджидала его за ближайшим деревом, шагах в двадцати от ограды. Воин что-то сказал двум сопровождавшим его людям (один был обряжен в невероятное количество знаков из дерева, кости и камня) и те, низко поклонившись на прощание, направились назад, в деревню. Не оборачиваясь.— У тебя здорово получаются представления, — сообщила она, появляясь за его спиной. Ривллим усмехнулся и поправил съехавший с плеча мешок с “дарами земли” — с теми, что смог унести.— Это не представление, — поправил он. — Это было на самом деле. Твоё счастье, что крестьяне тебя не слышат.— Не придирайся к словам, — наморщила лоб девушка. — Выглядело впечатляюще. Даже завидно. Немного.— Я польщён. Ты дожидалась меня, чтобы сказать это?Фиар забежала вперёд и преградила ему дорогу. Воин молча бросил мешок на землю и вопросительно взглянул ей в глаза.— Я хотела поговорить с тобой, — она смотрела, не отводя взгляда.Ривллим, также не отводя взгляда, медленно опустился на траву и сорвал травинку.— Слушаю тебя, — произнёс он, принимаясь её жевать.Фиар медленно опустилась рядом с ним и долго подбирала нужные слова. В конце концов, они нашлись.— Я не сплю, — произнёс ольт, едва Ривллим и Фиар подошли поближе. — Я слушаю и думаю. Скажи, сайир — это были птицы?— Птицы, — подтвердил тот. — Много птиц. Долгая история… в деревне мне рассказали новую версию того, откуда взялся мой меч, и для чего он предназначается.Он положил мешок рядом с собой. Фиар уселась рядом; с её лица не сходило задумчивое выражение.— …Был принесён в эти края легендарным вождём, который лет триста назад владел всеми прилегающими землями. После смерти его, как водится, начались раздоры. Духи им сказали так: если придут трое — все наши приметы совпадают безошибочно — их деревне конец. Если кто-то один — значит, можно ещё вымолить прощение. Видали бы вы лицо их шамана… в особенности, когда он понял, что я смещать его не собираюсь.— Очень интересно, — ольт глубоко вдохнул и прислонился к дереву. — Только это не совпадает с той версией, которую нам изложили магистры. Ну там, с гробницей, с пирамидами и всем прочим. Как они говорили? “Но выползли твари из мрака, не имевшие ни тела, ни души, чтобы защитить чёрный дар от посягательства…” Не забыть записать. Звучит очень красиво, сгодится для поэмы.— Оно и должно звучать красиво, — эхом отозвалась девушка, — если они действительно передавали его веками, из поколения в поколение.— Вокруг нас начинают сталкиваться противоречивые легенды, — подвёл итог ольт. — Мне это не нравится. Жаль, конечно, но лучше покинуть это гостеприимное место… Ну что, Фиар, не пора ли? Уже давно за полдень. Задержались мы тут.— Не знаю, как вы, а я проголодалась, — возразила девушка. — Заодно погляжу, что там у него за дары.Ривллим тихо рассмеялся и принялся развязывать мешок. XVI (XXXI) — Это не Вереньен, — первым нарушил молчание Вемкамтамаи.Его можно было понять. Озеро, в общем, выглядело так же — почти правильный овал, отливающая лазурью вода, настолько чистая, что её можно пить без кипячения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133