В это время девушка снимает чулки и туфли и опускает ноги в воду. Тут т
олпа просто рвет веревки. Лицо и фигура у нее прелестные, но ноги Ч прямо
произведение искусства. Разумеется, она старается не замочить юбку, а во
да быстро бежит по камням. Говоря как художник…
Вульф хмыкнул:
Ч Ха! Ты не смог бы нарисовать даже…
Ч Я не сказал «рисуя как художник», я сказал «говоря как художник». Я зна
ю, о чем говорю. О слиянии линий в гармоничное сочетание. Это на меня дейст
вует. Я люблю изучать…
Ч У нее длинноваты икры.
Я посмотрел на него с удивлением. Он ткнул пальцем в газету на столе:
Ч Вот ее снимок в «Пост». Ее зовут Энн Трейси. Она стенографистка у «Раке
р и Дилл» в конторе. Ее любимое блюдо Ч ежевичный пирог с мороженым.
Ч Она не стенографистка! Ч Я вскочил. Ч Она секретарь! Секретарь В. Дж. Д
илла! Ч Я нашел страницу в «Пост». Ч У нее чертовски ответственная рабо
та. Допускаю, что икры выглядят здесь чуть длинноватыми, но это просто пло
хое фото. Неверный ракурс. Во вчерашнем «Таймс» получше, и статья…
Ч Видел. Читал.
Ч Тогда вы должны представить, что я чувствую. Я снова сел. Ч Мужчины заб
авны, Ч сказал я философски. Ч Пока девушка с таким лицом и фигурой прос
то жила со своими папой и мамой и записывала, что диктует В. Дж. Дилл, похожи
й на лягушку, хотя он и президент Атлантического общества садоводов (он б
ыл там сегодня), Ч кто знал ее и замечал? Но посадите ее в людное место, зас
тавьте снять туфли и чулки и опустить ноги в воду на третьем этаже «Гранд
сентрал палас». И что получается? Билли Роуз приходит посмотреть на нее. З
авсегдатаев киношек приходится выгонять силком. Фотографов Ч целый ба
тальон. Льюис Хьюитт приглашает ее обедать.
Ч Хьюитт? Ч Вульф открыл глаза. Ч Льюис Хьюитт?
Я знал, что это имя испортит ему пиво. Льюис Хьюитт Ч тот самый миллионер,
в чьем поместье на Лонг-Айленде вырастили черные орхидеи, породившие в В
ульфе такие пароксизмы зависти, каких в его прежних ребячествах мне не п
риходилось наблюдать.
Ч Ага, Ч весело сказал я, Ч сам Лью в пальто, которое стоит двести долла
ров, и в перчатках из кожи молодой газели, вскормленной медом и молоком, и
с тростью, по сравнению с которой ваша лучшая «малакка» не более чем кусо
к рыболовной удочки. Я видел, как Энн выходила с ним меньше часа назад, пер
ед тем как я уехал. К ее плечу была приколота черная орхидея! Вероятно, он с
ам ее срезал. Она Ч первая женщина, удостоившаяся чести носить черную ор
хидею. А всего лишь на прошлой неделе она своими прелестными пальчиками
печатала на машинке. Ч Я улыбнулся: Ч Этому Лью надо было хоть чем-то пре
взойти остальных. Там ведь полно мужчин, которые не в состоянии отличить
пестика от тычинки. У парня, что устраивает с нею пикник, фатоватая ухмылк
а. Его зовут Гарри Гулд, он садовник в компании Дилла. Еще видел небритого
старикашку, который смотрит на нее, будто собирается молиться. Благообра
зный молодой человек с серьезным подбородком прогуливается, делая вид, ч
то не смотрит на нее. Его зовут Фред Апдерграф, владелец «Оранжерей Апдер
графа, Эри, штат Пенсильвания». У них выставка неподалеку. И еще масса друг
их, начиная с меня. Ваш приятель Лью собирается стать моим соперником. Вче
ра Энн случайно улыбнулась мне, и я вспыхнул с ног до головы. Намерения у м
еня честные и вполне определенные. Посмотрите на эту ее фотографию, а теп
ерь взгляните сюда. Ч Я поставил ногу на край стола и задрал штанину до к
олена. Ч Представьте, что я сниму ботинок и носок, и присовокупите ваши п
ознания в селекции. Какой бы мог получиться результат, если…
Ч Тьфу, Ч произнес Вульф, Ч перестань пачкать стол. Завтра ты пойдешь т
уда снова и будешь искать признаки увядания, а здесь появишься ровно в ше
сть.
Но он не выдержал. На следующий день за ленчем его любопытство наконец вы
лилось через край. Он отставил чашечку кофе с видом человека, готового во
имя долга перенести все испытания, и сказал мне:
Ч Приготовь машину, пожалуйста. Я еду сам, чтобы взглянуть на эти преслов
утые цветы.

Глава 2

Таким образом в четверг я оказался на выставке цветов в четвертый раз. На
роду было еще больше, чем в предыдущие дни, и тащить Ниро Вульфа на четверт
ый этаж, где размещались орхидеи, было все равно, что прокладывать слону д
орогу через поле битвы. Пару раз нас останавливали знакомые, чтобы обмен
яться приветствиями. На третьем этаже Вульф пожелал осмотреть экспозиц
ию Ракера и Дилла. Зрители вокруг веревок толпились в три ряда, Гарри и Энн
читали. Когда кто-то из зевак сверкнул вспышкой, она и глазом не моргнула.

Ч Взгляните на ее зубы, когда она улыбается, Ч сказал я, Ч взгляните на
ее мягкие волосы.
Она держалась увереннее, чем в прежние дни. Год такой жизни испортит ее.
Ч Посмотрите на листья пионов, немного желтоватые и печальные, ибо она п
робудет с ними еще только день.
Ч Это не пионы. Это азалии и лауреллии, и они желтеют от болезни.
Ч Называйте это болезнью, если хотите. Они печальны…
Он двинулся вперед, и я чуть не сшиб с ног трех дам, пытаясь оказаться впер
еди, чтобы прокладывать дорогу.
На четвертом этаже, не обращая внимания на другие орхидеи Ч хотя там был
и самые великолепные экземпляры из тех, какие мне приходилось видеть, Ч
он сразу направился к стеклянному колпаку. Табличка гласила: «Неназванн
ый гибрид Хьюитта. Существуют только три экземпляра» Они, безусловно, пр
едставляли собой нечто особенное, я не видел ничего подобного ни на одно
й выставке, не говоря уже о двадцати тысячах растений в оранжерее Вульфа.
1 2 3 4