– Чего мне жалеть... Неизвестно, вышел бы живым... Потом весь сыпью покрылся на нервной почве, полгода по госпиталям...А второй раз наши действительно не пошли. Потому что поняли: никто не поддержит, не защитит. Подставят – и в кусты. Мы ничего не знаем, они сами по себе... Научены, что надо о себе думать, а все остальное – по фигу! Неужели те, наверху, не понимают: если у исполнителей такой настрой, то при серьезной заварухе им всем каюк!Якимов махнул рукой.– Ну и черт с ними! Раз каждый за себя, то я за Якимова!Другу и коллеге не повезло. Сунувшись за миллиардом, он очутился в морге. Васильеву тоже не повезло, но в меньшей степени. Он вышел из передряги живым, но теперь предстояло пройти чистилище служебного расследования. И объяснить, какого черта, бросив объект наблюдения, они сунулись на квартиру вора в законе Зонтикова. Никакого правдоподобного варианта в голову не приходило, и Васильев стал писать заведомую ерунду: «... потеряв из виду объект наблюдения и отметив прибытие к дому автомашины „БМВ“, мы решили проверить обстановку на месте и, войдя в подъезд, стали подниматься по лестнице...» Глава шестая Посетитель – молодой парень лет двадцати трех – пришел к Каймакову в конце рабочего дня. В потертом армейском бушлате и форменной шапке без кокарды он производил впечатление издерганного и вконец замордованного жизнью человека.– Нигде не слушают, везде врут, никому ничего не надо! – обозленно сказал он, и Каймаков подумал, что парень ошибся адресом, но тут он извлек из драной сумки газету с его статьей.– Вы писали? – Тон был напористым и требовательным. – Вот: "Куда же делось мыло? ". А я знаю – куда! У меня об этом хорошая память на всю жизнь...Парень вытянул левую руку. Она напоминала куриную лапу, потому что безымянный палец и мизинец отсутствовали вместе с половиной кисти.– Задвижкой отхватило, когда мы это вонючее мыло закачивали, – пояснил он. – Тонн восемьсот. Состав. Это только в одну точку!Парень привычно достал картонную папку, развязал тесемки и веером вытряхнул с десяток писем на бланках Министерства обороны, военкоматов и войсковых частей.– А вот что они пишут. – Посетитель подтолкнул к Каймакову документы.– Ничего не было, пенсия мне не положена, на компенсацию права не имею.Каймаков, еще мало что понимая, машинально просмотрел письма. Все они были адресованы гражданину Боруле А. А, и с небольшими вариациями сообщали одно и то же:«... поскольку в/ч 9210, в которой вы служили, не участвовала в боевых действиях и приравненных к ним операциях, оснований для выплаты вам компенсации и пенсии в соответствии с приказом 1/230 не имеется».– И что это значит? – спросил Каймаков.– Не хотят платить, суки! Вот что это значит! – Куриная лапа сгребла документы в кучу. – 9210 – это не настоящий номер, прикрытие. На него нам письма писали, а потом их вертолетом доставляли. Мы от этой части в трехстах километрах дислоцировались. Да и то вначале, пока подготовку проходили. А потом все время в полевых командировках. Приравнивались к боевым действиям – и пайки по боевой норме, и денежное довольствие... А по всем документам я в 9210 служил и на плацу маршировал!– А из чего видно, что на плацу? – машинально спросил Каймаков.Парень злорадно оскалился.– Видно! Хоть нам все запрещали: о службе писать, радио слушать, не говоря про телевизор... За фотографирование – трибунал обещали. Но у меня аппаратик был маленький, «Вега», я им нащелкал.Из папки были извлечены крупнозернистые фотоснимки.Боруля в обнимку с солдатом в выжженной пустыне, сзади огромное металлическое корыто с пенистой жидкостью. От корыта отходит трубопровод.– Здесь мы это сраное мыло разводили, – пояснил Боруля. – А по трубе его закачивали в скважину.Другие фотографии разнообразием не отличались. На всех запечатлен Боруля. Один, или с друзьями, или друзья без него. Фоном служили буровая вышка, мощные насосы, массивные задвижки.– Вот такой мне руку отхватило. Эмульсия назад пошла – пласты там внизу сами сдвинулись, что ли... Если не закрыть – все бы снесло к чертовой матери! Вот и крутили вчетвером...– А для чего это делалось? Зачем мыло куда-то закачивать?В комнате прослушивания майор Межуев сжал вспотевшую ладонь.– Для чего? – Боруля глянул неожиданно острым взглядом, задумчиво облизнул пересохшие губы. – Подписки четыре давали... да хрен с ним, теперь все можно, только мне пенсию нельзя...Про «сейсмическую бомбу» не слыхали? То-то же! Бурится скважина в специальной точке, закачивается мыльная эмульсия, потом подземный взрыв: либо ядерный, либо обычный, тротиловый, смотря какая мощность нужна. Пласты соскальзывают, и в расчетной зоне происходит землетрясение. Раз – и города нет, или плотина рухнула, или подземный центр управления стратегическими ракетами завалило! Самое главное – никто не догадается, что произошло: стихия – она стихия и есть...Майор Межуев показал старшему оператору большой палец. Ответственная операция выходила из пробуксовки. Только что бывший рядовой спецсоединения «Геофизическая война» изложил Каймакову механизм действия тектонического оружия, что и являлось целью первого этапа операции. Парадокс состоял в том, что Боруля появился у фигуранта оперативного дела под кодом «Расшифровка» совершенно случайно.Сделать это должен был сотрудник одиннадцатого отдела капитан Резцов, для него разработали соответствующую легенду и подготовили подтверждающие материалы: ксерокопии приказов, фотографии, графики и диаграммы. «Инициативник» опередил оперативного работника, представив фигуранту вместо подготовленной комбинации кусок реальной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22