Там тоже дел много, а ему авторитет зарабатывать надо... Чифир пить будешь?Каймаков не успел отказаться, как с силой распахнулась входная дверь.– Вернулись! – крикнул кто-то, и в комнату ворвались три здоровенных лба, радостных и сильно возбужденных.– Все отдали, козлы! – Здоровяк с бритвенным шрамом на щеке бросил на стол чемодан и осекся, упершись взглядом в Каймакова. Клык небрежно махнул рукой.Чемодан распахнулся. Он был набит туго обтянутыми полиэтиленом блоками пятидесятитысячных купюр.– Все! Здесь арбуз с лихуем!Человек со шрамом сбросил пальто и сдернул с плеча короткий автомат.– Куда «дуры» девать?– Брось пока на кушетку, Федька вернется – уберет.Рядом с автоматом легли потертый «ТТ» и обрез крупнокалиберной двустволки.– Напустили в штаны, гады, – процедил рыжий, заросший трехдневной щетиной парень.Третий вошедший угрюмо молчал, не сводя тяжелого взгляда с Каймакова. Тому стало неуютно, и он заерзал на жестком стуле.– Сходки испугались. – Клык добил косяк и находился в благодушном настроении. – Но через год-два наберут силу, и тогда не знаю... Пить будете?– Жрать охота, – человек со шрамом гулко сглотнул. – В шашлычную сходим – и обратно.Боевики ушли.– Что, Сашко, никогда таких бабок не видел? – Клык ковырнул розовые блоки, вытащил один, взвесил на ладони. – Видишь, десять пачек. Считать умеешь?– Все твое? – Голос у Каймакова почему-то был сиплым.– Зачем оно мне? – Клык бросил пакет обратно и закрыл крышку. – Это благо воровское: на подогрев зоны, братве на помощь, на дела наши общие. Настоящему вору много денег не надо, он скромным быть обязан... Клык вздохнул.– Однако забываются законы наши, не нравятся многим молодым, особенно тем, кто на этих рогометов кожаных, зоны не нюхавших, заглядывается.Около часа рассуждал Вася Зонтиков о падении нравов в воровской среде, и в голосе его чувствовалась тоска по прошедшим временам. Потом вернулся «адъютант».– На шиле... – он заглянул в скомканный листок, – ...клетки ткани сердечной мышцы. А здесь, – на стол со стуком опустился кастет, – есть хорошие пальцы, но по ихней картотеке они не проходят.Рядом с кастетом в пакете лежали прозрачные прямоугольнички с черными узорами папиллярных линий.– Значит, и взаправду засадил в сердце? – удивленно спросил Клык.– А ты что, не поверил?Клык остро глянул и чуть дернул уголком рта.– Если бы я всем сразу верил, то давно сгнил бы в яме... Каймаков нервно сглотнул.– Кастет не нашенский, его на заводе сделали, видно, из-за бугра... – закончил доклад «адъютант».– Ладно, Федя. – Клык неопределенно махнул рукой. – Волыны прибери, бабки пересчитай. Меченый сказал – больше миллиарда. Подбей приход, расход... На опий оставь сколько надо, остальное в общак. Хранителю.– А тебе, Сашко, я так скажу: все эти дела – и мыло, и кастеты забугорные, и мафия твоя – к нам никакого отношения не имеют. Скорей на этих, «новых», похоже...– Там участковый ждет, Платонов, – перебил Федя, аккуратно заворачивавший оружие в чистые тряпицы.– Зачем участковый? – вскинулся Каймаков.– Не боись, – хмыкнул Клык. – Надзор у меня. Должен ходить в ментовку отмечаться. Ну а он сюда журнал носит, я прямо тут и расписываюсь. Уважают Васю Зонтикова!И, резко изменив интонацию, продолжил:– Сходи к Седому, я позвоню. Только называй его по имени-отчеству, они важные...Выходя из квартиры. Каймаков обошел томящегося в ожидании на площадке лейтенанта с потертой планшеткой через плечо. Тот бросил на него срисовывающий взгляд.В неприметной серой «Волге», стоявшей за углом соседнего дома, широкоплечий, с незапоминающимся лицом человек выключил запись.– Миллиард! Вот гребут, суки!– Да-а-а, – лениво протянул его напарник – неуклюжий увалень, развалившийся на сиденье. – Нам столько и не снилось.– А если забрать его, послать Дронова к бениной маме и пожить как люди?– Да-а-а, – так же неопределенно сказал увалень... – Если получится, то хорошо. А шкуру продырявят – плохо.В приемнике раздался резкий звук, и они насторожились. Но это всего-навсего выходящий из подъезда Каймаков зацепился воротником за дверной косяк. Глава третья Шашлык был отменный. Арсен хорошо мариновал мясо, а для уважаемых людей готовил из лучших кусков. Они съели по две порции и выпили на троих пару бутылок водки. Напряжение, владевшее ими последние полтора часа, сменилось заслуженной расслабухой.– Повторим, – утвердительно сказал Меченый и сделал знак хозяину. Арсен кивнул и поставил на мангал еще три шампура.Сидевший у самого входа на неудобном месте и евший рядовой – наполовину из жира – шашлык маленький щуплый человечек в массивных очках, похожий на замордованного жизнью бухгалтера, поднялся и вышел на улицу.– Они повторяют, еще с час просидят, – сказал он, ни к кому не обращаясь.– Стой на улице и жди, – пропищало в дужке очков. – Будем работать двумя бригадами.Человечек поежился под порывами пронизывающего ветра и перешел на другую сторону дороги, не выпуская из виду стекляшку шашлычной.Через двадцать минут бесшумно подкатила красная «Вольво» без номеров, мягко тормознула, присев на передних амортизаторах, и выпустила наружу двух молодых людей в кожаных куртках, ярких спортивных штанах и нахлобученных на глаза норковых шапках. Быстрыми шагами они прошли – к шашлычной, копаясь на ходу в одинаковых клеенчатых сумках.– Шухер! – Меченый первым заметил опасность и вскочил, опрокидывая стул и лихорадочно шаря в пустом кармане.Но было поздно. Пистолеты-пулеметы «узи» – лучшее в мире оружие для ближнего боя – в два ствола изрыгнули несколько десятков пуль в направлении углового столика – самого удобного и почетного места в шашлычной Арсена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22