Я в это время усиленно делал глуповатое выражение лица, на стуле сидел скорчившись и даже выставлял вперед левое плечо. За счет гибкости я могу показаться несведущим людям совершенным уродом. Так получилось и в этот раз. Следователь оглядела меня внимательно и пришла к выводу, что такой недоделок, как я, естественно, не мог догнать девушку и тем более проследить ее до дома и убить. Увидев, что она совершенно успокоилась на мой счет, я рискнул задать некоторые вопросы. Я уже знал от бабушек, что девицу убили в собственном подъезде вечером того же дня, когда она отняла у старухи сумки.
– А скажите… ее, эту девушку, тоже ограбили? – проблеял я.
Следователь посмотрела на меня подозрительно, но ответила, что нет, в том-то и странность, что девушку не ограбили – сумочка с деньгами и документами лежала рядом с трупом. Я мысленно поднял брови, но вслух ничего не сказал.
– Девушку просто ткнули остро заточенной отверткой в спину, попали в сердце, она умерла на месте, – продолжала следователь. – Очевидно, кто-то спугнул грабителя, и он убежал.
Я поник головой и дрожащей рукой вытащил из кармана носовой платок.
– Ужас какой! – пролепетал я. Следователь Громова посмотрела на меня с легким презрением и молча подписала пропуск.
***
Надежда Николаевна ждала меня в скверике напротив. Она была у Громовой передо мной, так что решила задержаться, чтобы обсудить все прямо на месте.
– Видел снимки?
– Ну видел, – неохотно подтвердил я.
– Жалко девушку?
– Ну жалко.
– Тогда рассказывай, что ты от меня утаиваешь, – решительно приступила ко мне настырная тетка.
Ох, достали они меня!
– Ничего я от вас не утаиваю. Девчонку видел, но к ней не подходил.
– И куда она делась потом?
– Да откуда я знаю! Ну в машину села…
– Какую машину? – Надежда прямо взвилась. – Какой марки, номер запомнил?
– Машина – новая «ауди», а номер не разглядел, – злорадно ответил я, уж очень они мне все надоели.
– Жаль, – разочарованно протянула Надежда, – значит, машина дорогая, а она старушек грабит… Все сходится!
– Что – сходится? – удивился я.
– Вот ты, наверное, не обратил внимание, для чего ограбленная бабуля таскала с собой паспорт? Зачем ей документы в продуктовом магазине?
На такой факт я в свое время внимание обратил, но сейчас промолчал.
– Ты не обратил, а я обратила, – самодовольно продолжала Надежда. – И вытрясла из материной соседки информацию. Паспорт ей был нужен для того, чтобы получить на почте письмо до востребования.
– Да ну? И какое же письмо?
Письмо от племянника, то есть не от племянника, а племяннику. Звонит ей некоторое время назад племянник и говорит, что на ее имя придет до востребования письмо, чтобы она похаживала на почту и спрашивала, – ей, мол, несложно, потому что почта находится рядом с магазином, а в магазин эти бабки все равно каждый день таскаются, даже если ничего не нужно, прогулка у них такая. Вот бабуля и стала на почту с паспортом ходить. И как только письмо на почте ей выдали, тут же его девчонка и отобрала. За что и поплатилась, – закончила Надежда Николаевна. – Очень грустная получается история. И загадочная. Ты почему не сказал следователю, что девушка в машину села?
– А она бы мне не поверила. А если бы я номер сообщил, то точно бы привязалась: зачем я его запомнил? Да не связан ли я как-то с той девушкой?
– Это ты правильно поступил, потому что следователь эта, Громова… знаю я эту женщину, ей только попадись, – задумчиво проговорила Надежда.
– Встречались уже с Громовой? По мокрому делу проходили? – съехидничал я.
– Ты мне зубы не заговаривай! – рассердилась Надежда Николаевна. – Знаешь номер машины? А ну, говори быстро!
И я рассказал ей все, что успел узнать, и даже предположил, что водитель «ауди» и директор фирмы «Поллукс» – одно и то же лицо.
– А в общем, это ничего нам не дает, – вздохнула Надежда. – Ну села она к нему в машину, судя по твоим наблюдениям, они были хорошо знакомы. Ну и что, стал бы он ее так убивать? В собственном подъезде, шилом в спину… несолидно как-то для директора крупной фирмы. И потом, скажешь ты про это Громовой, она, допустим, вызовет этого директора к себе. А он ото всего отопрется! Не видел, мол, не знаю, в этот день вообще в другом месте был. Неизвестно, кому еще Громова больше поверит!
– Вот поэтому я ничего следователю и не сказал, потому что себе дороже потом обойдется!
– Неглупый ты парень, Андриан, даром что… – Она прикусила язык.
– Даром что ростом не вышел? – вскипел я.
– Уж очень ты обидчивый, – недовольно протянула Надежда Николаевна, – прямо слова не скажи.
– Как там, бабке ограбленной паспорт не подбросили? – я решил сменить тему.
– Ох, трудно с этими старухами! – вздохнула Надежда. – Ты представляешь, вроде бы вполне разумная была женщина, соседка-то. А теперь, после того как сумки отняли, у нее какие-то явления начались. Жаловалась матери, что вот приходит она в собственную квартиру, а там все не так.
– Это нервное, переволновалась бабка, вот и мерещится.
– Мать ей то же самое твердит, а та утверждает, что точно помнила, как вещи клала, а теперь, мол, все переложено.
– Пропало что-нибудь у нее? – на всякий случай спросил я.
– В том-то и дело, что ничего не пропало! Деньги какие-то маленькие в целости и сохранности, два колечка там, брошечка – все на месте. Но книжки, говорит, не так стояли, еще какие-то рецепты перерыты.
Да бросьте вы, Надежда Николаевна! Уж нам ли с вами не знать, какие старушки мнительные да забывчивые! А ни за что ведь не признаются, что память уже не та. Александра Михайловна одинокая, никто ее не навещает, трудно одной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12