делайте вид, что рассматриваете витрину. Кстати, посмотрите на этот портфель, второй слева, за восемьсот шестьдесят у, е. Купите такой. Во вторник положите в него триста тысяч и подъедете к «Пассажу». Войдете через центральный вход. Ровно в час дня вы должны пройти мимо цветочного киоска посредине зала. Я буду идти вам навстречу со стороны Итальянской.
У меня будет точно такой же портфель. Мы встретимся, обменяемся портфелями и разойдемся. Только очень прошу вас хоть на этот раз быть вовремя. Уж постарайтесь! Поешьте заранее, в конце концов!
— Ладно, ладно, — хохотнул собеседник Шумелова, — не волнуйтесь, все будет тип-топ.
На этом разговор закончился, а Маркиз поехал на Невский.
В магазине «Золотой ключ» на первом этаже «Невского Паласа» он нашел в витрине объемистый коричневый портфель из свиной кожи и указал на него продавцу. Парень исчез на минуту и вернулся с заискивающим выражением лица.
— Простите, у нас все вещи эксклюзивные, в небольшом количестве, и такой портфель купили как раз перед вашим приходом…
Может быть, вы посмотрите другую модель?
— Мне нужна именно эта, — сухо ответил Маркиз, — отдайте мне портфель с витрины.
Продавец еще на минуту удалился для консультации с начальством, вернулся с той же заискивающей улыбкой и поспешно снял портфель с витрины.
Во вторник без пяти час из остановившегося перед центральным входом «Пассажа» джипа «мерседес» выбрался, тяжело дыша, толстый коротко подстриженный мужчина лет тридцати в коротком черном полупальто от Джордже Армани. В руке у толстяка был плотно набитый коричневый портфель из свиной кожи. Отдав короткие распоряжения шоферу и охраннику, оставшимся в машине, толстяк направился ко входу в универмаг.
Джип поехал вперед, чтобы встретить босса у другого выхода «Пассажа», на Итальянской улице.
Толстяк с портфелем вошел во вращающуюся дверь. Входя внутрь универмага, он столкнулся с молодой парой, которая прямо в дверях выясняла отношения. Девица, ярко-рыжая, сильно накрашенная и довольно вульгарная, размахивала руками и наседала на своего небритого спутника, кожаная куртка, трехдневная щетина, надвинутая на глаза черная кепка и нарочитая сутулость которого явственно изобличали в нем средней руки рэкетира.
— Видела я тебя с Машкой! Притащил ее в «Плазу», лахудру крашеную! Да эту кошку драную в приличное место скоро пускать не будут! Ей в дешевой забегаловке посуду мыть, а ты ее в «Плазу» приволок, шлюху вокзальную! Ей впору на помойке бутылки собирать…
Рэкетир вяло оборонялся, пытаясь улизнуть от своей темпераментной подруги, но та вертелась вокруг него, как собака вокруг медведя, и пыталась залепить пощечину.
Толстяк с портфелем, насмешливо взглянув на вульгарную парочку, попробовал протиснуться мимо. Рэкетир, отбиваясь от своей подружки, нечаянно наступил толстяку на ногу и, неловко качнувшись, выбил у него из руки портфель…
Толстяк мгновенно разъярился и потянулся левой рукой к карману, где у него лежала надежная черная «беретта», но небритый тип уже с горячими извинениями подавал ему портфель, и грозно кричал на свою скандальную рыжую подругу:
— А ну усохни! Из-за тебя человека чуть не зашиб!
Толстяк снова усмехнулся и, взглянув на свою золотую «Омегу», торопливо зашагал к центру зала. Там он на мгновение поравнялся с солидным, внушительным господином в черном кашемировом пальто. Чуть замедлив шаг и мгновенно оглядевшись по сторонам, мужчины поменялись своими портфелями и разошлись.
Петр Степанович вышел из «Пассажа» и сел в свой «мерседес». Приятная тяжесть портфеля чуть-чуть щекотала его нервы. Инстинктивно оглядевшись по сторонам, хотя никто, конечно, не увидел бы его сквозь затемненные стекла «мерседеса», Шумелов приоткрыл портфель.
Лицо его сначала вытянулось от изумления, а потом перекосилось от ярости.
— Щенок! — завопил он, хотя сейчас никто не мог его слышать. — Молокосос!
Проклятый наглый подонок! Он что же — издеваться надо мной вздумал?
Коричневый портфель свиной кожи был плотно набит яркими глянцевыми журналами — «Плейбоем», «Пентхаузом», «Невской клубничкой» и прочими изданиями подобного рода.
Трясясь от ярости, Шумелов схватил мобильный телефон, но вовремя одумался. Он давно уже усвоил простое и действенное правило: никогда не давать воли первому импульсу, чем-то занять руки, отвлечься, успокоиться и только тогда действовать. Вот и сейчас, он достал из кармана дорогую «паркеровскую» ручку, снял колпачок, разобрал и снова собрал ее. Бессмысленные механические действия немного успокоили Петра Степановича. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, и только тогда снова взял в руку телефон.
Услышав голос своего прожорливого знакомца, Шумелов нейтральным, не выдающим его истинных чувств голосом произнес:
— Что ж, я" рад. У вас появилось чувство юмора, хотя и весьма своеобразное.
— Вы это о чем? — осторожно спросил его собеседник.
— О вашей милой шутке с портфелем.
Ты что, щенок, думаешь, что я тебе это просто так спущу?
Ярость прорвалась, как кипящая лава сквозь тонкую корку застывшего базальта.
— Эй, эй, полегче! — с неожиданной злобой проговорил молодой собеседник. — Ты, козел старый, с кем в таком тоне разговариваешь? Ты кого это посмел щенком назвать?
— А кто же ты, как не щенок, если пытаешься меня на куклу купить? Скажи лучше, когда передашь деньги! Только теперь это будет уже не триста, а четыреста! Так сказать, возмещение морального ущерба!
— Ты, сволочь старая, что плетешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12