– Рожу его, капитан, я где-то видел, но где – не могу вспомнить.– В новостях ты его, наверное, видел, по телевизору.– Может, и по телевизору, правда, смотрю я его очень редко.– Вот-вот, чаще смотреть надо.А Потапчук с Глебом Сиверовым сидели в беседке и хохотали, беззлобно, как двое школьников, которые умудрились провести строгого директора школы и выставить его дураком.– Как ты их!– Дело нехитрое! У них ведь одна извилина на троих, и та прямая!Вволю насмеявшись, Потапчук поправил шляпу, мгновенно превратившись в солидного человека.– Не дали посидеть, гады, как следует, пришлось раскрыться.– А чего, Федор Филиппович, вы резину тянули?Показали бы сразу документ, они бы и отвалили.– А мне, знаешь, Глеб, интересно стало – как эти ребята себя поведут.– Ну, и что?– Что-что, – хмыкнул Потапчук. – Разукрасили бы тебе портрет, тогда бы ты знал, как они себя ведут в таких случаях.Но генерал Потапчук с самого начала был уверен, что, примени омоновцы силу, вернее, попытайся они это сделать, Глеб за него заступится и уложит всех троих. В общем, каждый понадеялся на другого, и поэтому оба попали впросак.– Ну что, Федор Филиппович, забирайте свой коньяк, там еще полбутылки. Пить мне уже расхотелось, думаю, вам тоже.– Да уж, расхотелось.Потапчук был не так богат, чтобы оставлять бутылку в беседке. Он аккуратно закрутил винтовую пробку, отщелкнул замки на портфеле, вытащил из него телефон, поставил его в вертикальное положение на лавочке, бутылку сунул в другое отделение. В портфеле, кроме телефона и бутылки коньяка, больше ничего не было. Генерал быстро набрал номер и буркнул в трубку:– Вася, я в соседнем дворе, через пять минут подъезжай.«Пять минут», – засек Глеб.– Что ж, Федор Филиппович, до встречи. Где меня найти – знаете, если еще надумаете выпить, с удовольствием составлю вам компанию. Теперь у нас есть надежное место – эта беседка. Сюда, думаю, ни один омоновец еще год не сунется. Так что все ваши конспиративные квартиры – ерунда по сравнению с этой облезлой беседкой.– Это точно, Глеб. Успехов тебе. Ирине привет, маленького Глеба пошлепай по заднице и передавай ему привет от дедушки Федора.– Пока.– До встречи.– Не дадут нам отдохнуть друг от друга.– Не каркай.Мужчины пожали друг другу руки, и Глеб мгновенно растворился, исчез, словно бы его здесь и не было.Когда черная «Волга» подъехала к беседке, там сидел в гордом одиночестве, смоля сигарету, генерал Потапчук с портфелем на коленях. Вид у него был такой, словно он сидел в зале ожидания вокзала, на котором поезда никогда не опаздывают.А Глеб Сиверов, пройдя привычным маршрутом через до боли знакомые ему арбатские дворики, поднялся на последний этаж дома, открыл дверь своей мансарды, даже не включая свет, нажал кнопку на музыкальном центре и тихо опустился в кресло. Мансарда наполнилась звуками музыки.Глеб прикрыл глаза, погружаясь в завораживающие звуки. Это была новая запись калифорнийского симфонического оркестра. Исполнял оркестр оперу Рихарда Вагнера «Лоэнгрин». Глава 3 Поехать домой, как надеялся генерал Потапчук, ему не пришлось. Лишь только машина выехала из арки, сработал телефон. Генерал взял трубку. Водитель остановил автомобиль, понимая, что приказ ехать домой может быть сию же минуту отменен. Так оно и получилось.– Да, да, понял.– … – Что, действительно настолько серьезно?– … – Что ж, тогда еду. Надо же, не дали отдохнуть.– … – Сегодня он меня не примет? Значит, завтра утром? – уточнял с невидимым абонентом генерал. – Утром, в девять тридцать?– … – Хорошо, понял. Да, сообщите, что буду, и перенесите совещание с десяти тридцати на одиннадцать тридцать.– … – Да, возможно, задержусь. А предмет разговора?– Даже так! Не ожидал… – лицо генерала Потапчука мгновенно сделалось сосредоточенным, и он, слушая собеседника, стал тереть правый висок и пощипывать мочку уха.Шофер понял: произошло нечто важное и чрезвычайно серьезное. Привычки генерала он уже хорошо знал. Вот если бы тот теребил мочку левого уха, то тогда дело оказалось бы пустяковым, и Потапчук скорее всего решил бы его парой звонков из машины.– В управление? – спросил шофер.– А ты как догадался? – отключая телефон, хмыкнул генерал.– Так я же вас не первый день вожу.– Наблюдательный, – уважительно буркнул Потапчук.– Вас ждать?– Если ты такой наблюдательный, решай сам. Но если ошибешься…– Так я подожду. Вы же не любите на дежурной машине ездить.– А кто любит? – вопросом на утверждение ответил генерал.– Майоры любят, капитаны любят, те, у кого своих нет.– Это точно. Я, слава Богу, на дежурных машинах отмотал столько, что можно было бы до Луны доехать. Тогда еще двадцать первые «Волги» и «Победы» в нашем гараже были.Езжай быстрее, – поторопил водителя Потапчук и расстегнул портфель, словно в нем могли оказаться бумаги. Но там не было ничего ценного, кроме недопитой бутылки коньяка и двух стаканчиков. Из портфеля пахнуло коньяком, даже водитель унюхал этот запах.– У тебя жвачки, часом, нет?– Как это нет, у хорошего шофера жвачка – первый друг. Откройте бардачок.В бардачке «Волги» лежала большая коробка жвачки и несколько упаковок презервативов. Генерал взял жвачку, сунул в рот и яростно заработал челюстями.– Как ты думаешь, почему жвачку приятно жевать?– Вкусная, – сказал водитель.– Нет, не поэтому.– Тогда почему? – Водитель рассчитывал, что генерал скажет что-нибудь чрезвычайно умное, но услышал следующее.– Вообще, все процессы, которые природа заложила в человеке, чрезвычайно приятны. Жевание – это такой же процесс, как мочеиспускание, секс… Тебе этим приятно заниматься? – Он постучал ногтем по упаковке с презервативами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16