Воспользовавшись этим, Юрий стянул с тарелки последний кусок ветчины и украдкой переправил его под стол.Под столом чавкнули, коротко завозились и успокоились.Юрий потрепал пса по ушам. Это был, конечно, не тот Шайтан, но Юрий, вопреки собственному заявлению, испытывал почти непреодолимое желание схватить его в охапку и вволю покататься с ним по полу, а еще лучше – по молодой весенней травке.– Кому морду побить, в этой стране всегда найдется, выбирай на вкус, – сказал Юрий.– А ты? – выходя из задумчивости, спросил Бондарев. – Ты что поделываешь, командир, кому морды ломаешь?– В данный момент никому, – сказал Юрий. – Таксистом был, инкассатором, потом снова таксистом, в газете работал – тоже водителем…– Карьера белого офицера в какой-нибудь занюханной Франции, – констатировал Бондарев. – Я же говорю, возвращались с войны домой, а попали… Ч-черт!В Бразилию какую-то попали, ей-богу! Или в этот… в Чад.– В Чоп, – подсказал Юрий.– Ага… Так ты что же, на мели сейчас?– Ну, не то чтобы на мели, но без работы. Озверел уже от безделья, честное слово. В твоем ЧОПе вакансий нет?– Да я как раз про это думаю, – сказал Бондарев, озадаченно теребя кончик носа. – Вакансии вроде бы имеются, и послужной список у тебя подходящий, да только возраст… Если честно, то они и меня-то со скрипом приняли – стар, дескать, а у нас ребята молодые, спортсмены, мастера… Ну, пришлось мне против троих этих хваленых мастеров выйти, ребра им посчитать. Да, говорят, с этим трудно спорить. Я-то знаю, что ты один половину нашей шарашки голыми руками разогнать можешь, но возраст.., да и прихрамываешь ты, опять же…Извини, командир, что я тебе правду-матку прямо в глаза леплю. Самому противно, но ты же понимаешь – не я, так другие скажут и выражения выбирать не будут.Не обиделся?– Вот еще, – сказал Юрий. – Это все я и без тебя знаю. Правильно, забудь, это я так, спьяну. Я вообще невезучий, от меня работодателям одни несчастья. Устроился инкассатором – машину на уши поставили, четыре лимона зеленью увели…– Погоди, – сказал Бондарев. – Постой-постой… Что-то я про это дело слышал краем уха. Это ты, что ли, тот самый Инкассатор?– Звучит как имя собственное, – сказал Юрий, проклиная себя за то, что распустил язык, – но я что-то не пойму, о чем ты.– Ну-ну, – сказал Бондарев, – Знаешь, кому про это расскажи? Бабусе, которая на рынке семечками торгует. Она тебе, может, и поверит. Ты пойми, что мы хоть и частная, а все-таки охрана, силовое как-никак ведомство. ЧОПы, ментовка, сыскари частные, вообще всякие силовики – это же, как ни крути, одна среда, общие интересы, и фольклор, байки всякие – на всех одни и те же.Про этого Инкассатора, которого ты якобы не знаешь, по Москве легенды ходят. И вот сейчас, когда у нас такой базар пошел, я понимаю, почему мне во всех этих байках что-то знакомое чудилось. Отбить четыре миллиона баксов и ни копейки под ноготь не зажать – это, командир, не просто почерк, это диагноз.– Пошел ты к черту, Айболит хренов, – нагрубил Юрий. – Диагнозы он ставит, силовик! Давай-ка я нам лучше успокоительного накапаю, а то тебе уже чертовщина мерещится.– Нет, ты погоди, – горячо запротестовал Бондарев, подвигая тем не менее свою рюмку поближе к Юрию. – Обзываться и я умею… А, черт, запутал ты меня. Я же не про то. На работу, говоришь, тебя устроить? Да это ж мечта – с тобой на пару работать. А возраст… Если я, к примеру, шефу нашему скажу, что приведу к нему Инкассатора…– Он тебя в два счета уволит, – закончил за него Юрий, – как конченого наркомана. А за воротами – я, и сразу по ушам, по ушам, чтоб не болтал, чего не знаешь… И Шайтан тебе, дураку, не поможет.Услышав свое имя, пес не поднял головы, а только прянул ушами, как лошадь, отгоняющая муху, и совсем по-человечески чмокнул губами во сне. Ему было тепло и уютно, в желудке у него лежал изрядный кусок дорогой импортной ветчины, и Шайтан, по всей видимости, не желал отрываться от сладостного процесса переваривания пищи. К тому же тонкие нюансы человеческих взаимоотношений были ему до фонаря: не дерутся, не ругаются, и слава богу…– Разберемся, – туманно пообещал Бондарев. – Нет, правда, ты серьезно к нам устроиться хочешь? За конечный результат я, конечно, не отвечаю, начальству, сам знаешь, виднее, но что смогу – сделаю.Видно было, что эта идея захватывает его все сильнее.«Черт меня за язык тянул, – подумал Юрий. – В таких местах, как этот его ЧОП, просителей не очень-то жалуют, а я его, фактически, заставляю на поклон идти, и почти без шансов на успех».– Ты погоди, – сказал он, – не пузырись. Я, может, и сам в ваш ЧОП идти не захочу. Что там у вас за работа-то?– Работа как работа. Ты что, не знаешь, чем охрана занимается? Охраняем. Что скажут, то и охраняем. Бывает, сопровождаем кого – ну типа бодигардами, – а в основном, конечно, по объектам. Сторожа мы, в общем, и больше ничего. Зато обмундирование, ствол – все бесплатно, и патронов сколько хочешь. Да и платят прилично.Юрий закурил, осторожно столкнул с колена тяжелую собачью голову, встал и открыл форточку. Сигаретный дым, которым была от пола до потолка заполнена кухня, потянулся наружу. Юрий немного постоял под бившей из форточки струей свежего воздуха и вернулся на свой табурет. Шайтан немедленно восстановил статус-кво, то есть сел и положил голову ему на колено.Некоторое время он смотрел на Юрия снизу вверх с комичным выражением глубокой задумчивости и грусти, для которой у него пока что не было причин, а потом полный желудок взял свое, и глаза Шайтана медленно закрылись.– А на улице, между прочим, день, – сказал Юрий, стряхивая пепел с кончика сигареты в разинутый рот фарфорового окуня, обведенный тонким золотым ободком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18