ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
От эшафота остались лишь обгорелые стены и груда развалин. Жеан Храбрый с товарищами погиб в неравном бою. Вероятно, их иссеченные, разорванные на части, превратившиеся в месиво тела валялись теперь в какой-нибудь из бесчисленных кровавых груд. Солдаты были заняты благочестивым делом: они старались сгрести эти груды к краю площади…
Саэтте пришлось смириться, и он попытался утешиться:
— Я хотел, чтоб он сложил голову на эшафоте — а он погиб под эшафотом. Вот и вся разница!
Начинало темнеть. Итальянец решил вернуться в город и поспешным, неровным шагом двинулся в путь. Как ни старался он найти утешение, удар оказался слишком чувствителен — вытерпеть такое невозможно! Саэтта спускался с крутого холма и ворчал про себя:
— Ну, попадись мне теперь кто-нибудь! Кажется, зарезал бы первого встречного! Как хочется драться… Прямо невтерпеж! Только это мне и поможет снять камень с души.
К несчастью или к счастью, встречались ему только солдаты да крестьяне, искавшие оторванные руки и ноги, — на Саэтту никто даже не поглядел. Повода для ссоры не находилось; ярость душила итальянца по-прежнему.
Саэтта подошел к кресту у подножия холма и повернул направо к замку Поршерон. Когда он проходил мимо дома Перетты-милашки, калитка открылась.
Пардальян явился на пороге, убедился, что калитка имеет надежные замки и засовы, и по привычке огляделся — старый бродяга никогда не забывал осмотреть дорогу… Он заметил Саэтту — тот быстро шел прочь.
«Черт возьми! — подумал Пардальян. — Я как раз хотел потолковать с этим мерзавцем! Время очень удобное. «
В несколько прыжков он догнал Саэтту и насмешливо крикнул:
— Эй, синьор Гвидо Лупини! Куда вы так бежите?
Вот уж чего никак не ожидал Саэтта — ни с того ни с сего услышать здесь это имя! Он разом оглянулся — взор горит, усы торчком — и взревел:
— Это вы мне?
— А кому же? Здесь больше никого нет!
— И как вы меня назвали? — угрожающе переспросил Саэтта.
Он вглядывался в незнакомца, изо всех сил стараясь припомнить, где же и когда они виделись.
— Я назвал вас Гвидо Лупини, — невозмутимо, как всегда, ответил Пардальян,
Он слегка улыбнулся и продолжал как ни в чем не бывало:
— Разве это не ваше имя? Во всяком случае, вы носили его, участвуя в кое-каких… ну, скажем, не самых приглядных делах.
Саэтта шумно выдохнул воздух — отчаяние и раздражение разом свалились с него. Он хотел драки? Так какая еще нужна причина?! Теперь он сбросит тяжесть с души, а заодно избавится от незнакомца, который его, Саэтту, что-то слишком хорошо знает.
Спокойствие вернулось к флорентийцу. Он огляделся, убедился, что дорога безлюдна, и с грозной усмешкой сказал:
— Я вас не знаю, сударь, но вам, кажется, известны обо мне такие вещи, какие никому знать не положено. Так что прошу вас немедля достать шпагу и — помолиться, потому что я вас сейчас убью.
В тот же миг Саэтта выхватил шпагу и стал в позицию — спокойный и вежливый, словно на паркете фехтовального зала.
— Ай, как же мне быть? — простонал Пардальян. — Кто бы мог подумать, синьор Гвидо Лупини: я погнался за вами, а нагнал саму смерть!
Он тоже встал в позицию — столь же уверенно и элегантно, как экс-учитель фехтования.
Саэтта решительно бросился вперед, искренне желая убить противника, как и предупреждал. Раз за разом он наносил свои лучшие удары, но все они парировались с мастерством, которым не мог про себя не восхищаться Саэтта — большой знаток фехтовального искусства.
И не только знаток, но и мастер, уверенный в своем мастерстве. К чему беспокоиться, зачем торопиться? Саэтте даже нравилась такая игра; чувство, что напротив находится достойный противник, доставляло ему удовольствие, щекотало самолюбие… Флорентиец старался изо всех сил, нанося самые секретные, самые изощренные удары, однако все парировалось с той же легкостью.
— Поздравляю, сударь! — произнес Саэтта после одного из выпадов. — Вы отбили удар, который доныне всегда достигал цели.
— Я недурно фехтую, — скромно ответил Пардальян.
— Но вы почему-то не атакуете, как я заметил.
— Видите ли, мой козырь — защита. В атаке я не так силен, тем более против такого мастера, как вы, — с самым непроницаемым видом сказал шевалье.
Ту особенную пардальяновскую иронию, что сквозила за этими словами, мог заметить лишь самый внимательный слух — и Саэтта ее не заметил. Но он понял: перед ним гораздо более грозная шпага, чем казалось вначале.
Тогда флорентийцу вдруг стало не по себе. Не то чтобы он боялся быть ранен или убит — он был храбр, да и жить ему не так уж и хотелось после того, как погиб Жеан и разрушился план страшной мести… Нет, вот что его беспокоило:
— Муки Христовы! Я-то думал, кроме Пардальяна, никто в свете не может устоять против меня! Так кто же это такой? И он примерно одних лет с тем… нет, не может быть! Пардальян всегда атакует — а этот все защищается, хотя, право же, превосходно! Кто бы он ни был, пора с ним кончать.
Подумав так, Саэтта принялся серией изумительно ловких финтов готовить свой знаменитый удар-молнию. Он его еще усовершенствовал и теперь считал неотразимым. Мало того — ни одной живой душе этот удар заведомо не мог быть известен: ведь в новом виде флорентиец еще никому его не показывал.
Он сделал глубокий выпад и громогласно вскричал по-итальянски:
— Ессо la saetta!
— La paro! — с обескураживающим спокойствием ответил Пардальян также по-итальянски.
Саэтта отпрянул далеко назад. Он был. перепуган, потрясен, ошеломлен! В уме его все помутилось.
— Cosa e? Cosa e? — мучительно соображал он.
Но долго думать ему не дали. Пардальян устремился вперед и в свою очередь обрушил на флорентийца град молниеносных ударов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
Саэтте пришлось смириться, и он попытался утешиться:
— Я хотел, чтоб он сложил голову на эшафоте — а он погиб под эшафотом. Вот и вся разница!
Начинало темнеть. Итальянец решил вернуться в город и поспешным, неровным шагом двинулся в путь. Как ни старался он найти утешение, удар оказался слишком чувствителен — вытерпеть такое невозможно! Саэтта спускался с крутого холма и ворчал про себя:
— Ну, попадись мне теперь кто-нибудь! Кажется, зарезал бы первого встречного! Как хочется драться… Прямо невтерпеж! Только это мне и поможет снять камень с души.
К несчастью или к счастью, встречались ему только солдаты да крестьяне, искавшие оторванные руки и ноги, — на Саэтту никто даже не поглядел. Повода для ссоры не находилось; ярость душила итальянца по-прежнему.
Саэтта подошел к кресту у подножия холма и повернул направо к замку Поршерон. Когда он проходил мимо дома Перетты-милашки, калитка открылась.
Пардальян явился на пороге, убедился, что калитка имеет надежные замки и засовы, и по привычке огляделся — старый бродяга никогда не забывал осмотреть дорогу… Он заметил Саэтту — тот быстро шел прочь.
«Черт возьми! — подумал Пардальян. — Я как раз хотел потолковать с этим мерзавцем! Время очень удобное. «
В несколько прыжков он догнал Саэтту и насмешливо крикнул:
— Эй, синьор Гвидо Лупини! Куда вы так бежите?
Вот уж чего никак не ожидал Саэтта — ни с того ни с сего услышать здесь это имя! Он разом оглянулся — взор горит, усы торчком — и взревел:
— Это вы мне?
— А кому же? Здесь больше никого нет!
— И как вы меня назвали? — угрожающе переспросил Саэтта.
Он вглядывался в незнакомца, изо всех сил стараясь припомнить, где же и когда они виделись.
— Я назвал вас Гвидо Лупини, — невозмутимо, как всегда, ответил Пардальян,
Он слегка улыбнулся и продолжал как ни в чем не бывало:
— Разве это не ваше имя? Во всяком случае, вы носили его, участвуя в кое-каких… ну, скажем, не самых приглядных делах.
Саэтта шумно выдохнул воздух — отчаяние и раздражение разом свалились с него. Он хотел драки? Так какая еще нужна причина?! Теперь он сбросит тяжесть с души, а заодно избавится от незнакомца, который его, Саэтту, что-то слишком хорошо знает.
Спокойствие вернулось к флорентийцу. Он огляделся, убедился, что дорога безлюдна, и с грозной усмешкой сказал:
— Я вас не знаю, сударь, но вам, кажется, известны обо мне такие вещи, какие никому знать не положено. Так что прошу вас немедля достать шпагу и — помолиться, потому что я вас сейчас убью.
В тот же миг Саэтта выхватил шпагу и стал в позицию — спокойный и вежливый, словно на паркете фехтовального зала.
— Ай, как же мне быть? — простонал Пардальян. — Кто бы мог подумать, синьор Гвидо Лупини: я погнался за вами, а нагнал саму смерть!
Он тоже встал в позицию — столь же уверенно и элегантно, как экс-учитель фехтования.
Саэтта решительно бросился вперед, искренне желая убить противника, как и предупреждал. Раз за разом он наносил свои лучшие удары, но все они парировались с мастерством, которым не мог про себя не восхищаться Саэтта — большой знаток фехтовального искусства.
И не только знаток, но и мастер, уверенный в своем мастерстве. К чему беспокоиться, зачем торопиться? Саэтте даже нравилась такая игра; чувство, что напротив находится достойный противник, доставляло ему удовольствие, щекотало самолюбие… Флорентиец старался изо всех сил, нанося самые секретные, самые изощренные удары, однако все парировалось с той же легкостью.
— Поздравляю, сударь! — произнес Саэтта после одного из выпадов. — Вы отбили удар, который доныне всегда достигал цели.
— Я недурно фехтую, — скромно ответил Пардальян.
— Но вы почему-то не атакуете, как я заметил.
— Видите ли, мой козырь — защита. В атаке я не так силен, тем более против такого мастера, как вы, — с самым непроницаемым видом сказал шевалье.
Ту особенную пардальяновскую иронию, что сквозила за этими словами, мог заметить лишь самый внимательный слух — и Саэтта ее не заметил. Но он понял: перед ним гораздо более грозная шпага, чем казалось вначале.
Тогда флорентийцу вдруг стало не по себе. Не то чтобы он боялся быть ранен или убит — он был храбр, да и жить ему не так уж и хотелось после того, как погиб Жеан и разрушился план страшной мести… Нет, вот что его беспокоило:
— Муки Христовы! Я-то думал, кроме Пардальяна, никто в свете не может устоять против меня! Так кто же это такой? И он примерно одних лет с тем… нет, не может быть! Пардальян всегда атакует — а этот все защищается, хотя, право же, превосходно! Кто бы он ни был, пора с ним кончать.
Подумав так, Саэтта принялся серией изумительно ловких финтов готовить свой знаменитый удар-молнию. Он его еще усовершенствовал и теперь считал неотразимым. Мало того — ни одной живой душе этот удар заведомо не мог быть известен: ведь в новом виде флорентиец еще никому его не показывал.
Он сделал глубокий выпад и громогласно вскричал по-итальянски:
— Ессо la saetta!
— La paro! — с обескураживающим спокойствием ответил Пардальян также по-итальянски.
Саэтта отпрянул далеко назад. Он был. перепуган, потрясен, ошеломлен! В уме его все помутилось.
— Cosa e? Cosa e? — мучительно соображал он.
Но долго думать ему не дали. Пардальян устремился вперед и в свою очередь обрушил на флорентийца град молниеносных ударов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226