Было обидно, что отец не думал о нем, своем сыне, в последнюю минуту. Еще одна обида, добавленная ко всем остальным, уже последняя. Больше обид не будет. Счет закрыт. Можно подводить черту.
Юл поднял глаза и попытался отыскать на ровной панели среди черных квадратиков окна отцовской квартиры. И не сразу понял, что он не может этого сделать: он ни разу не был в новом жилище отца. В его сознании отец был бездомным, как это ни дико звучало. Юл знал номер дома и номер квартиры, но не понимал, как эта короткая последовательность цифр может соединить его, Юла, с оборвавшейся отцовской жизнью?
Двое – мужчина и женщина – прошли мимо. Женщина скорым движением поправила черный кружевной платок и поглядела на часы.
– Скорее, – проговорила женщина раздраженно, и парочка свернула во двор.
Они опаздывали, и Юл прекрасно знал – куда.
Нет, он не пойдет за ними, уже точно знал, что не пойдет. Он отправится прямо в церковь и там подождет. Да, да, в церкви он сможет подойти к отцу, то есть к гробу и… Юл внутренне содрогнулся. Он не мог представить отца мертвым. Разве может быть мертвым тот, кто с детским восторгом поглощает мороженое порцию за порцией и делит с сыном конфеты и сладости как с приятелем, по справедливости, строго пополам. Юл и смотреть на отца мертвого не хотел, чтобы помнить его только живым. А если он увидит желтую неподвижную куклу, называемую трупом, то потом все время будет вспоминать только ее. Это было очень по-детски, но в эту минуту Юл позволил себе быть ребенком.
Он повернулся, кинулся бежать и тут же налетел на какого-то типа, идущего туда. Почему он понял, что парень идет на похороны, Юл и сам не знал – просто, едва коснувшись его, даже сквозь одежду ощутил непереносимое внутреннее напряжение. Взгляд Юла прежде всего упал на новенькие кожаные ботинки, обсыпанные прозрачными бусинками влаги, потом скользнул по светлым, в мелкую полоску, брюкам, по серому, опять же очень светлому плащу и наконец добрался до лица…
– Ты?! – заорал Юл и вцепился в плащ незнакомца бульдожьей хваткой. – На помощь! Держите! Убийца! Убийца!
– Что ты мелешь? Кто ты такой? Отвяжись!
Напрасно парень пытался высвободиться из цепких Пальцев Юла. Тот висел на нем, впиваясь в ткань плаща ногтями, как звереныш, выкрикивая лишь одно: “Убийца! убийца!”
– Если ты меня сейчас же не отпустишь, нам обоим хана, – прошипел незнакомец.
Но Юл оглох и ослеп, одно желание владело им – удержать подлого киллера! Пусть даже его убьют при этом. Но зато вместе с этим ублюдком.
Парень, видя, что слова не помогают, сдавил запястье мальчишки, но не сильно, явно щадя. Юл почувствовал мгновенную ослепляющую боль и разжал пальцы. Но было слишком поздно – двое дюжих ребят уже бежали мальчишке на подмогу. От одного киллер в последний момент сумел увернуться. Он наверняка даже успел бы расправиться и со вторым, если бы между ними не затесался Юл. Защищаясь, надо было либо смести ударом одновременно и Юла, либо шагнуть в сторону, чтобы разить уже с другой точки. И он выбрал второе, то есть этот лишний шаг, лишнюю долю секунды. И потому проиграл. Этот шажок все и решил – киллер не успел даже нанести удар, как уже катился по мокрому асфальту, а светлый щегольской плащ превратился в грязную тряпку. На запястьях киллера тут же щелкнули наручники. Ага, правосудие восторжествовало! У края тротуара, взвизгнув тормозами, остановилась “Волга”, двое здоровяков вместе с пленником втиснулись на заднее сиденье, и машина, наплевав на все правила дорожного движения, принялась разворачиваться. Юл стоял на тротуаре и растерянно смотрел на газующую посреди улицы машину. Незадачливый “жигуль” едва увернулся от столкновения и, взвизгнув тормозами, вылетел на тротуар. Раздались женский визг и глухой звук удара. И тут кто-то сзади навалился на Юла и подмял его под себя. Уже падая, он расслышал странный грохот, будто учитель в ярости хлопнул толстенной книгой по парте. Несколько секунд Юл даже не пытался выбраться из-под навалившегося сверху тела.
– Больно-о-о… – простонал голос у него над ухом. И только теперь Юл сообразил, что с ног его сбил Мишка.
– Ты чего? Вставай! – Юл попытался спихнуть с себя неповоротливое Мишкино тело.
Тот наконец отполз в сторону. Юл поднялся. Мишка продолжал сидеть на асфальте. При этом он как-то неуклюже привалился спиною к бетонному столбу. И глаза у Мишки были круглые и совершенно ошалелые.
– Ты чего?.. – повторил Юл.
Только теперь он заметил на Мишкиной куртке черную дыру. И вокруг расплывалось красное. Верный телохранитель в самом деле спас жизнь графу.
– На помощь! – заорал Юл. – Сюда! “Скорую”!
– Пацана подстрелили, совсем о…ли, гады, – сказал какой-то мужичок подходя. – На-ко, выпей. – И попытался влить Мишке в рот из банки джин-тоник.
Но тот никак не мог разжать зубы и лишь мотал головой из стороны в сторону. Юл влетел в дверь маленького магазинчика.
– Скорее! Скорее! “Скорую”! – вопил он. – Моего друга ранили.
И вдруг увидел, что “скорая” подъезжает. Сама по себе, будто кто-то ее тормознул.
Юл кинулся назад, на улицу. Из машины уже вышла врачиха в старенькой куртке, напяленной поверх халата, присела возле Мишки, пощупала пульс, пощелкала пальцами перед глазами, оттянула веко.
– Идти можешь? – спросила.
– М-могу, – промычал Мишка.
– Тогда вставай.
– Я с ним! – заявил Юл.
– Давай-ка, мальчик, домой, – строго приказала врачиха. – Как-нибудь справимся. Юл огляделся, не зная, что делать. К своему изумлению, он увидел на другой стороне улицы Романа Вернона. Юл в первую минуту растерялся – уж меньше всего на свете он ожидал вновь встретить этого типа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21