Окна, однако, оставались мертвыми, и Роми почувствовала, что начинает все больше и больше волноваться.Прошло полчаса. Выбившись из сил и упав духом, Роми брела по каменным ступеням узкой улицы, больше похожей на гигантскую лестницу. Куртку она сняла и перебросила через плечо.Она не представляла, что ей делать, потому что обошла весь, как ей показалось, поселок, но совершенно тщетно. Волной накатывались приступы головокружения, короткая , выше пояса блузка прилипла к телу, ноги гудели от усталости, а в придачу ко всему прочему отчаянно сосало под ложечкой.Улица неожиданно вывела ее на центральную площадь, где стоял уже знакомый ей «ситроен» с откидным верхом. Роми почувствовала, как ею овладел мистический ужас.– Прямо наваждение какое-то! – пробормотала она, инстинктивно прижавшись к стене.Хозяин «ситроена», уже без пиджака, в одной лишь белоснежной рубашке брел в направлении чугунных ворот замка. Точнее, не брел, а размашисто, со странно угрюмым выражением на лице шагал вперед, готовый, казалось смести со своего пути все, что попадется под ноги.Какая перемена в манерах! – с удивлением подумала Роми. Ни тебе прежней обходительности, ни элегантности, ни шарма – совершенно другой человек! Человек, которому совершенно не хочется довериться, могла бы добавить она.В руке у него был массивный железный ключ, и Роми догадалась, что он, должно быть, живет в Ла-Роше или квартирует у кого-то из местных жителей. Она тут же воспряла духом, а вдруг он знает, как можно отыскать в этом лабиринте узких средневековых улочек Старую Кондитерскую?Решительно отойдя от стены, Роми крикнула:– Эй, можно вас на минутку!Широкие плечи мужчины на минуту замерли, и «знакомый» незнакомец повернулся к ней.– Опять вы? Какой сюрприз! – сказал он, хотя, судя по голосу, ее появление вовсе не явилось для него неожиданностью.– Действительно? – преувеличенно громко засмеялась Роми и с надеждой спросила: – Скажите, вы... вы живете здесь?– Что-то в этом роде, – уклонился мужчина от прямого ответа.Один – один! – констатировала Роми. Незнакомец платил ей той же монетой, что и она ему час назад.– Я ищу... Старую Кондитерскую.– Понятно.Роми беспомощно заморгала. Этот малый, казалось, наслаждался ее беспомощностью и спокойно, не торопясь, выуживал из нее интересующую его информацию.– Мне нужен дом на улице...–...Жанны д Арк.– Точно. Я обошла все закоулки, но не обнаружила ни улицы, ни нужного мне дома. Вы не в курсе: может быть, кто-то поснимал все указатели?Роми заправила за ухо выбившуюся прядь волос и дружелюбно улыбнулась, ожидая ответа. Загадочная улыбка на лице мужчины сменилась торжеством.– Неужели никто так и не подсказал вам дорогу? – спросил он невозмутимо.– А у кого мне было спросить? – удивленно спросила Роми. – Я не то, что человека – ни одной собаки не встретила. Можно подумать, поселок вымер. А если бы кто и попался мне навстречу, так я все равно не говорю по-французски. Когда я ехала сюда, я не думала, что в столь маленьком поселке можно заблудиться.– Считайте, что вы попали в дорогое вашему сердцу средневековье, – усмехнулся мужчина. – Хочу вам сообщить, что Старая Кондитерская расположена по соседству с пансионом для отдыхающих и живет там хозяйка этого пансиона. Вы намереваетесь остановиться в одном из ее коттеджей?– Нет, я остановлюсь у нее самой, – честно, как на духу, сообщила Роми. – Хозяйка пансиона – моя мать.– Понятно! – коротко кивнул он, словно это снимало все вопросы.– Мать ждет моего приезда и, наверное, уже начала беспокоиться...– София Стэнфорд? Начала беспокоиться? По поводу кого-то, кроме нее самой? Бога ради, не смешите меня! – отозвался незнакомец.– Вот именно, беспокоится! – Роми почувствовала себя задетой за живое. – А почему бы и нет?– Такая чувствительность совершенно не в стиле этой особы.По спине Роми пробежал холодок. Что он мелет? – с возмущением подумала она и сдержанно сказала:– Между прочим, вы на редкость грубо себя ведете, месье.– Сознаюсь в таком грехе, но ничем помочь не могу, – не смутившись ни на йоту, ответил он.Роми вдруг осенила догадка.– Так вы знакомы с Софией Стэнфорд? – пробормотала она.– Скорее, знаю ее, а это, согласитесь, не одно и то же, – как-то чересчур задумчиво ответил он. – Так вы – ее дочь?Роми смутилась, не понимая, как ей следует вести себя в отношении человека, не считающего нужным скрывать своего враждебного отношения к ее матери.– Роми Стэнфорд! – после короткой паузы представилась она.– Клод.– Клод... – повторила она. – Выходит, вы все-таки француз?– А вы сомневались?– Да, мне показалось...– Нет, я чистокровный француз.Клод явно не относился к тем людям, которые рассказывают о себе первому встречному. Так кто же он, в конце концов? Может быть, француз из Луизианы?– Мне показалось, что вы не очень-то доброжелательно относитесь к моей матери, – осторожно заметила она.– Вам это не показалось.У Роми застучало сердце от волнения, настолько откровенным было выражение неприязни на лице ее нового знакомого.– Мне жаль, что вы с ней в плохих отношениях, – тихо сказала она, нервно сжимая и разжимая пальцы.– Плохие, – это еще мягко сказано. Я бы назвал наши отношения враждой, – хладнокровно уточнил Клод.Роми не знала, плакать ей или смеяться, броситься на защиту матери или принять ситуацию такой, какая она есть. Она почувствовала вдруг, что смертельно устала, вот-вот сорвется и ударится в слезы.– Плачете? – поинтересовался Клод таким тоном, словно получил новую пищу для размышлений.Роми быстро смахнула рукой предательскую слезу и бросилась в атаку:– Вот еще! Просто я устала, проголодалась и почти отчаялась найти дом матери до темноты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44