– Эта лавина была готова сорваться, и она сорвалась без его помощи.
– Благодарю Вас, доктор Макгилл. Так вышло, что пилот и бывший с ним в самолете наблюдатель оказались единственный, кто видел, как начинался обвал. Из показаний, которые мне удалось прочесть, мне стало ясно, что наблюдатель готов рассказать об обвале гораздо больше. Вы свободны, доктор Макгилл. Вызовите, пожалуйста, офицера авиации Гатри.
Гатри занял место Макгилла. Это был пышущий здоровьем молодой человек лет двадцати.
Рид спросил:
– Как Вас зовут?
– Чарльз Говард Гатри.
– Ваша профессия?
– Офицер авиации Королевских Воздушных сил Новой Зеландии.
Гаррисон спросил:
– Как получилось, что Вы пролетали в то время над Хукахоронуи?
– Приказ, сэр.
– Какой именно приказ Вы выполняли?
– Вылететь в Хукахоронуи и приземлиться, если возможно. Разведать ситуацию и сообщить по радио. Как мне сказали, приказ был дан Министерством гражданской защиты.
– Так. Продолжайте.
– Пилотировал экипаж лейтенант авиации Сторей, а я был наблюдателем. Мы вылетели в Хукахоронуи из аэропорта Хэрвуд, что находится здесь, в Крайстчерче. Когда мы добрались до места, то обнаружили, что о посадке и речи быть не может. Долину покрывал плотный слой тумана. Садиться было чертовски рискованно. Мы передали по радио эту информацию в Крайстчерч и получили инструкции летать над долиной в ожидании, пока туман рассеется.
– Что Вы можете еще сказать о погоде?
– Наверху, над облаками небо было чистым, и ярко светило солнце. Воздух был очень прозрачным. Можно было фотографировать. Я помню, как сказал лейтенанту Сторей, что снаружи, должно быть, очень холодно. Был именно такой день – ясный и холодный.
– Вы упомянули о фотографировании. Вы получили инструкции делать фотографии?
– Да, сэр. Я отснял целых две пленки пространства над долиной – всего семьдесят два кадра. Включая фотографии местности, покрытой туманом, на всякий случай, вдруг это окажется важным. Я не мог понять, откуда взялся туман, сэр, поскольку вокруг все было так ясно.
Гаррисон достал из конверта несколько глянцевых черно-белых снимков.
– Это те самые фотографии, которые Вы сделали?
Он начал по одной показывать их Гатри.
Тот подался вперед.
– Да, сэр, это те самые официальные фотографии.
– Я вижу, Вы сделали снимок лавины, которая заблокировала Ущелье.
– Да, мы пролетали низко, чтобы его сделать.
– Вы сказали, что это официальные фотографии. Следует ли нам понимать, что есть еще и неофициальные фотографии?
Гатри заерзал в своем кресле.
– Вообще-то я – кинолюбитель, и случайно прихватил с собой кинокамеру. Возможности у нее небольшие – стандарт 8 мм. Но условия были хорошие, да и горы казались такими красивыми, что я решил отснять одну часть.
– И пока Вы снимали, начался обвал, и Вам удалось заснять его?
– Кое-что, сэр.
Гатри сделал паузу.
– Я боюсь, что фильм не очень высокого качества.
– Но когда Вы проявили пленку, Вы поняли, насколько это важно и предложили Комиссии в качестве свидетельства. Это правильно?
– Да, сэр.
– Что ж, тогда мне кажется, что фильм будет лучшим свидетельством. Установите экран, мистер Рид, будьте добры.
Гул голосов раздался в зале, пока распорядители устанавливали экран и проектор. На окнах были спущены шторы. В полутьме Гаррисон произнес:
– Можете начинать.
Проектор щелкнул и загудел, на экране вспыхнули быстро сменяющие друг друга буквы на неясном белом фоне. Неожиданно появилось знакомое изображение – белые горы и голубое небо. Оно сменилось кадром с земной поверхностью.
– Это долина, – объяснил Гатри. – Вы можете видеть туман.
Он замолчал.
– Прошу прощения, сэр.
– Ничего, мистер Гатри. Комментируйте, если находите нужным.
– В первой половине фильма комментировать особенно нечего, – сказал Гатри. – Только горы. Несколько красивых панорам горы Кука.
Фильм продолжался. Обычная любительская съемка туриста. Но шли секунды, сцены сменяли друг друга, и напряжение в зале росло.
Наконец Гатри сказал:
– Мне кажется, сейчас должно появиться. Я попросил лейтенанта Сторея взять направление на север над долиной Хукахоронуи.
– На какой высоте Вы летели? – спросил Роландсон.
– Немного выше двух тысяч футов.
– Значит, западный склон долины находился прямо под вами.
– Да, сэр. После я обнаружил, что его высота – от вершины до дна долины – шесть тысяч футов. Вот он, наконец-то.
Камера взмыла вверх, показав кусочек голубого неба во весь экран, потом – несколько скал, тут и там поднимавшихся ввысь, и потом появился снег, настолько белый, резкий, что заболели глаза. С эстетической точки зрения это выглядело ужасно, но не это сейчас было главным.
Неожиданно изображение задрожало и расплылось, затем вернулась четкость.
– Вот он, – сказал Гатри. – Тогда-то все и началось.
Появилась слабая струйка серого цвета, тень от поднявшегося снега, становившаяся все больше, пока лавина двигалась вниз по склону. Вскоре она скользнула в сторону, и камера последовала за ней. Следующий, смазанный кадр изображал далекие горы и небо.
– Мы пытались выровнять самолет, – извиняющимся тоном сказал Гатри. – Мы были выбиты из колеи.
На другом кадре ослепительно-белые облака постепенно заслонила упавшая на горы тень, которая продолжала расти. Бэллард облизнул сухие губы. Ему приходилось однажды видеть огромный пожар на нефтевышках, и зрелище этого растущего облака, двигавшегося вниз по склону, напоминало ему вздымающиеся клубы черного дыма того пожара.
Кадр сменился круговой панорамой земной поверхности.
– Я попросил лейтенанта Сторея накрениться, – сказал Гатри, – чтобы можно было лучше рассмотреть долину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91