Такого карася не каждый день подцепишь! А девочка и впрямь молодец. Не растерялась. Вот тебе и деревня…
– Ну, так что там за семейство? – Сергей сгорал от нетерпения.
– Семейство и в самом деле интересное. Баба Марфа, жена деда Ильи, личность весьма темная и загадочная. Ей уже под сто, а на голове – ни одного седого волоса. Прямая, как молодая сосна, крепкая, а взгляд – не захочешь, перекрестишься. Но по лицу видно, конечно, что лет ей уже немало. Не то, чтобы морщины там, а… не знаю, как и сказать.
– А познакомиться с ней можно?
– Что ты! Они никого чужих не любят. Только Артура принимали, и то я удивляюсь, почему ему такая привилегия вышла? Баба Марфа к родной дочери в деревню не ходит, ни внука, ни правнучек не проведывает. Только если они к ней в гости явятся, тогда она вроде как рада. Не поймешь ее. Ночь беззвездная, а не человек. И дом у них странный, огромный, деревянный, прямо как терем. Две печки. Чердак большущий. Сундуков всяких полно. Они на них и сидят, и спят. Баба Марфа – это… – Нина задумалась, подбирая слова, – мрак таинственный в женском обличье. А вот муж ее, дед Илья, – совсем другое дело. И поговорить, и пошутить, и не страшный совсем. Только он больше молчит и смотрит. Как будто насквозь тебя видит. Это он от бабы Марфы научился. Представляешь, прожить с такой женщиной около восьми десятков?
– Ты шутишь?
– Вовсе нет. Их дочери, бабе Наде – под семьдесят, или больше. У них возраста не разберешь. Выглядят все прекрасно. Только мужчины у них седые да старые – что Илья, что Иван. Между прочим, этот самый Иван и подсказал Артуру идею «Царицы Змей».
– Слушай, расскажи мне все, что знаешь. Иван – отец Алены, как я понял?
– Вот именно. Я же тебе, по-моему, уже говорила.
– У меня все в голове перепуталось. Слишком много информации. – Сергей почувствовал, что нашел золотую жилу. Материал для книги, который все ускользал от него, наконец, сам плывет в руки. – Так его, говоришь, молнией ударило?
– Это вообще целая история. Я тебе лучше все по порядку изложу. – Нина погасила улыбку. Ей был понятен интерес Сергея: он еще со студенческих лет обожал все необычное, из ряда вон выходящее. Да и она сама, когда гостила у деда Ильи, не могла наслушаться всех этих лесных рассказов, от которых веяло стариной, лешими, русалками, духами деревьев, колдовскими травами и всякими древними обрядами, языческой Русью или друидами, Бог знает, чем. Одним словом, гремучая смесь!
Жгучий интерес – вот как можно охарактеризовать то, что переживала Нина во время житья-бытья в затерянной лесной деревушке, куда ее затащил Артур в поисках свежих творческих идей. Теперь, похоже, то же самое ожидает Сергея. Что ж, Париж Парижем, а лесная чаща тоже свою неповторимость имеет…для русской души особенно.
– Баба Надя знаменитая, на которую и взглянуть-то страшно – уж больно грозна да сердита, – была когда-то обыкновенной девчонкой Надькой, с длиннющей косой до пяток и жаркими глазищами. Благодаря бабе Марфе, Надьку иначе как «колдуньиной дочкой», не называли. Мужика она себе выбрала не по возрасту и любви, а по рангу – не больше, не меньше, самого председателя колхозного окрутила, да так, что он и сообразить не успел, как под пятой своей юной жены очутился со всеми потрохами. Вертела она им, как хотела. Деревенские говорят, мужчина он был властный, суровый и несговорчивый, рубил с плеча, и всегда все по-своему повернуть умел. Это распространялось на всех, кроме жены. Перед ней он неизменно робел, терялся, бормотал что-то невразумительное, и, в конце концов, соглашался на все. Смеяться над ним по этому поводу не решались. Во-первых, у него самого характер был крутой, во-вторых, Надьки боялись. Вдруг, матери пожалуется? Тогда жди беды – сухота или ломота изведет, света белого не взвидишь; урожай град побьет, а скотина болезнь худую подцепит, невесть откуда.
– И что, правда эта баба Марфа такая зловредная? – поинтересовался Сергей.
– Да кто его знает? Вроде нет. А молва ходила… Страх – он не обязательно почву под собой имеет.
– Я не согласен. Люди зря бояться не станут.
– Да, наверное. – Нина вздохнула. Она вспомнила панический страх, который вдруг, без видимого повода, овладел Артуром. Должна же быть какая-то причина? Да и сама Нина невольно тоже начала бояться. А спроси, чего? Она и не ответит. Так… страшно, и все.
– Ну вот, родила Надька грозному председателю сына Ивана, под огромным столетним дубом. Шла по дороге, и тут гроза началась – давно такой не видели. Молнии так в землю и били одна за другой. Светло, как днем, и грохот, как в преисподней. А тут женщина на сносях. Там, под дубом, и родила. Отлежалась, завернула сына в передник, и принесла домой – босая, мокрая, грязная, вся в крови, – страшная. Но…все обошлось благополучно. Вырос Иван, женился на красавице, сельской учительнице, родилась у бабы Нади внучка Алена. Муж ее к тому времени умер давно. Так что домом своим огромным и хозяйством она единолично правила железной рукой. Слова поперек не скажи! Как есть гренадер! Домострой такой установила, что во сне не приснится. Невестка и не выдержала, сбежала. А кто говорит, просто гулящая оказалась, – таких не остановишь.
– Так Иван в грозу родился? Под дубом?
– Выходит, да.
– Потрясающе! – Сергей налил себе и Нине коньяк в рюмки. – Выпьем?
– Я пьяная потом как домой доберусь?
– Я тебя на руках донесу. – Сергей сам слегка опьянел, то ли от коньяка, то ли от необычного рассказа, а скорее всего – от предчувствия удачи. – Только расскажи до конца историю!
– До конца?.. – Нина странно улыбнулась, повела плечами. – Это невозможно. Конец неизвестен… А начало ты уже почти все знаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22