Курумо не будет больше выбирать между Сотворившим и Научившим, и из-под моего молота никогда не выйдет цепь. – Он прикрыл глаза, переведя дух. В висках противно застучало. – И если ты, Владыка, так решил… – Он чуть не задохнулся от волнения, воздух словно сгустился в гортани горячим комом. Сквозь пульсирующие перед глазами рдяные точки он услышал вкрадчиво-мягкий голос Короля:
– О звезды, как же было легко тебя поймать! Впрочем, этого следовало ожидать, но теперь все уже окончательно ясно. Отличный способ выявлять недовольных.
Ауле застыл, как громом пораженный. Курумо кинулся к нему, бросив на Манвэ испепеляющий взгляд.
«Зачем ты его так?» – мысленно обратился к брату Черный Вала.
«Хочу попять: он на это решился, потому что обстоятельства благоприятствуют, или действительно больше на попятный не пойдет? Да, это жестоко, но уж кто-кто, а он должен решить для себя – либо он поступит по велению сердца, либо останется тем, кем был».
– Так вот ты как… – прошептал Ауле. – Но… как же… а Мелькор?
– А это – приманка. Проверка на верность Замыслу. Для того я его и вытащил.
– Мелькор не стал бы тебя слушаться – вот так!
– Откуда тебе знать, как и чем я смог заставить его? Вон ученик его сидит, воплощенный – может, это цена? – Владыка ухмыльнулся.
В следующее мгновение он еле увернулся от тяжелого кулака Кузнеца. Глаза Ауле горели, как расплавленное золото, лицо побледнело.
– Ты… так ты… Проверил, значит… Всех скрутить собрался, да?! Не выйдет, слышишь?! Без меня своими кровавыми делами занимайся! Вместе с Единым! – Великий Кузнец, изготовившись, бросился на Короля.
«Интересно, а у него обруч не срабатывает, потому что давно снят за примерное поведение, или Единому не терпится взглянуть, как меня прибьют собственные подданные? Зачему Самому возиться?» – подумал Манвэ, ускользая от возмущенного Кузнеца.
Собравшиеся с каким-то даже задорным интересом наблюдали за разыгравшейся в покое сценой – часть разговора большинство не слышало, а мысленные реплики никто и подавно проследить не мог.
Варда, потянувшись, как огромная кошка, направилась к ним. Ауле снова рванулся к Королю, по-прежнему неуловимому, как подвластная ему стихия, но на плечо его легла неожиданно тяжелая рука Мелькора.
– Успокойся, Ауле, это действительно была проверка, но с иной целью.
Ауле дернулся, недоверчиво косясь на Черного Валу:
– То есть? Ты действительно свободен? А ты уверен, что он тебя не обманывает?
– Знаешь, если бы план был именно таков, можно было бы обставить мое явление в Аман иным образом. Например, как бы позволить бежать… – Мелькор ухмыльнулся.
– И распустить об этом слух по Валмару, – мечтательно протянула Варда.
– И выявить штаб мятежников у нас дома, например, – улыбнулся Аллор.
– А там накрыть всех сразу! – звонко, чуть нервно рассмеялся Златоокий, тряхнув копной темно-медовых волос.
Великий Кузнец мрачно покачал головой:
– Так где же – правда?
– Правда все же в том, что Мелькора я счел нужным освободить, а Отец наш придерживается иного мнения на этот счет, – пожал плечами Манвэ.
– Зачем же ты…
– Видишь ли, в сложившейся ситуации каждому приходится решать за себя, – развел руками Мелькор.
– Сидел бы в своем чертоге – не было бы всей этой разборки, – проговорил Манвэ.
– Какая разница?
– На рассвете выслушал бы спокойно Указ – и никакого личного решения.
– Насиделся уже! – проворчал Ауле. – Не все ли равно, когда заявить то, что я заявил, – днем раньше или днем позже? Повторить? Пожалуйста: я больше не орудие – ни в твоих руках, Манвэ, ни в руках Единого, чью волю ты вершишь… или вершил…
Внезапно Ауле побледнел, невольно поднеся руку к виску. Скривился.
– Начинается… – процедила Варда.
– Вот так… Не из любви и веры, так из страха! – пробормотал Манвэ. – Видишь, Ауле, обратного пути нет – верить не удастся после всего, а продолжать – так, на коротком поводке… Я – не смогу, – проговорил он. – Все же зря я тебя, наверное, накрутил…
– Может, и к лучшему. Надо же хоть когда-то решиться, – сощурился Ауле.
– Ладно, не горячись, посмотрим, что нам утро принесет. По крайней мере, ты выбрал. Так что, что бы ни произошло… – Манвэ вгляделся в еле заметно начинающее выцветать небо.
– Пора собираться, – произнесла Варда. – С нами пойдете или пораньше?
– Может, лучше вместе? – проговорил Мелькор. Владыка пожал плечами. «Ну и процессия. Впрочем, не раньше же меня ему появляться».
– Все-таки лучше, если я буду рядом, – раздумчиво повторил Мелькор. – Ведь из-за меня, по идее, весь шум… – неопределенно усмехнулся он.
– Послушай, а ты не обидишься, если я буду считать тебя поводом, а не причиной? Так – честнее… – покачал головой Манвэ.
– Знаешь, я не настолько гордый – что бы обо мне ни говорили. И не такой уж обидчивый.
Собравшиеся покинули покой – последними вышли королевская чета и Мелькор. Стыло-серое, по-утреннему хмурое небо настраивало на меланхолию, и солнце, болезненно-желтоватыми всплесками лучей размазывающее потеки сумерек, ликования не внушало. Варда передернула плечами, кутаясь в темно-серебристый плащ.
Вдохнув покалывающий горло ледяной пылью воздух, Манвэ неторопливо, даже как-то томно потянулся.
На смену тоскливому и почти растерянному состоянию постепенно пришло полузабытое ощущение азарта – как на крутом вираже во время отчаянно-стремительного полета. Забыть это ощущение он не мог, да и не желал, даже спустя три эпохи. За спиной была пустота, впереди – неизвестность, и это наполняло Повелителя Ветров каким-то хищным, почти радостным чувством свободы. Что бы ни случилось – к прежнему он не вернется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187