).

, великолепно сложенную, соблазнительную и пылающую желанием богиню любви! Я знаю, кто ты! — Я впился в нее взглядом. — Оборотень!— А ты психопат со скверными мыслями! — отрезала Хилда, однако на ее щеках выступил восхитительно розовый румянец. — Что пожелаете пить из этого семисотграммового стакана, купленного в соседнем супермаркете? — торжественно спросила она.— Безразлично, — сказал я. — Из твоих рук все покажется нектаром!— Тебе нектар со льдом или добавить немного воды?— Со льдом, спасибо, Toujours, — сказал я, улыбаясь. — И если ты — всего лишь плод моего вдохновленного воображения, пожалуйста, не исчезай, я имею на тебя виды! — Я глубоко вздохнул. — Такие виды!— Если я закричу, девушка в соседней квартире вызовет полицию, — предупредила она. — У нас существует договоренность.Она отошла к бару и стала готовить бурбон, а я наблюдал, как великолепно подрагивает под черным шелком пышная попка.— Ты, — хрипло прошептал я, — ответь...— Но не на призыв сексуального маньяка! — перебила она. — Спокойнее, Холман, или мой вопль заставит действовать мою подругу.— Зачем? — взмолился я. — Зачем это преображение в офисе? Там я вижу только человекообразный компьютер женского пола, в котором от женщины только юбка. Компьютер — плоский, как доска, — гладкая прическа, туфли без каблуков и массивные очки! Но это, оказывается, лишь маскировка, за которой прячется сексуальная бабенка.Спина под черным халатом дернулась и застыла.— Эй, Холман, следи за языком! Против трепа о “соблазнительной-и-желанной” я не очень возражаю, но “сексуальная бабенка”!.. Это слишком.Она вернулась к дивану с бокалами в руках, полы халата при каждом ее шаге дразняще распахивались.— Вот, — холодно сказала она, остановившись передо мной и вкладывая бокал мне в руку. — Несколько унций виски со льдом. Верниськ действительности, Холман, это все, что ты получишь!Я с огорчением наблюдал ее проход к низкому японскому стулу, стоящему возле дивана. Стул оказался немного ниже, чем она рассчитывала, и последний фут Хилда буквально преодолела в падении. Халат раскрылся, и перед моими глазами мелькнули белые кружевные оборки. Через секунду она уже торопливо запахнула полы.— Черные кружева! — промурлыкал я в экстазе. — Что ты надеваешь в офис? Длинные ситцевые панталоны? Хилда вспыхнула.— Ты самый возмутительный, вульгарный тип, какого я когда-либо встречала! — воскликнула она. — Допивай виски и убирайся!— Только тронь, и я закричу, — нагло возразил я. — А если твоя подруга вызовет копов, я поклянусь, что ты подпоила меня и пыталась совратить.Она засмеялась.— Я права, тебя действительно бросила мать, и вдобавок ты — дальтоник! Там нет черных кружев.— Да, они белые, — согласился я. — Это очевидно. У тебя комплекс девственницы.Лицо Хилды снова заалело, она нервно припала к своему стакану.— Это может удивить твой вульгарный умишко, но огромное большинство мужчин-работодателей хотят иметь секретаршу, умеющую работать, а не соблазнять. Они понимают, что сексуальная секретарша хороша первые две недели, пока они бегают за ней по офису. Но потом, когда бизнес начинает разваливаться, они ее увольняют и нанимают “живой компьютер” типа “Хилда Джонс”.— Имя и фамилия — тоже часть образа? — осторожно осведомился я.— Настоящие! — бросила она.— Имя у тебя только одно? — упорствовал я, заметив в фиалковых глазах внезапную настороженность.— Не имеет значения, — резко бросила она.— Скрываешь? — Я с вожделением взглянул на нее. — Скажи, не то открою фонтан вульгарных комментариев насчет комплекса девственницы.— Только не это! — Она поежилась. — Если хочешь знать, мое полное имя — Хилда... — Ее голос на мгновение дрогнул. — Гиацинт... Джонс.Я закрыл глаза и погрузился в размышления о ее полном имени.— Так, — медленно проговорил я, — с именем Хилда многого не добьешься — слишком заурядное, но Гиацинт...— Просто нелепое! — перебила она. — Уж лучше Хилда...— Да, Гиацинт, — согласился я.— Вон, Холман!— Мы заключили сделку, Хилда, — поспешно напомнил я.Несколько секунд она задумчиво смотрела на меня.— Интересно, Рик, что на самом деле принесло тебя в такой поздний час?— Я все сказал, когда ты открыла дверь, — честно ответил я. — Отчаянная нужда в милосердии и так далее.— Вся эта чепуха о человеке, который исцарапал и покрыл твое лицо синяками одним ударом по голове? — Она презрительно усмехнулась. — Спорим, твое лицо отделала какая-то бедная беззащитная женщина, а все выпитое за сегодня вдруг поднялось и ударило тебе в голову!— Иди сюда! — скомандовал я.Во взгляде девушки мелькнула настороженность.— Ты шутишь?— Никаких приставаний, обещаю.— Только попробуй, и я разобью тебе голову, — пригрозила она.Она встала с низенького стула, соблюдая осторожность, чтобы, не дай Бог, полы не распахнулись даже на тысячную дюйма выше лодыжек, и засеменила к дивану.— Видишь? — Я нагнул голову и почувствовал, что ее пальцы осторожно ощупывают мой затылок.— Ты не врал?.. — На мгновение пальцы надавили чуть сильнее. — Больно? Погоди, я найду что-нибудь промыть рану. — Она ненадолго ушла и вернулась с горячей водой, антисептиком и огромным мотком бинта.— Спасибо за воду и антисептик, но я никогда не ходил к сексуальному парикмахеру и впредь не собираюсь, — закапризничал я.— Ты знаешь, кто тебя ударил? — спросила она.— Разумеется.— Тогда... — Глаза Хилды Джонс зажглись любопытством. — Скажи!— Обещай, что никому не откроешь имя, — заговорщическим шепотом потребовал я.— Обещаю, Рик! — Она закивала головой. — Истинный крест!Дождался, когда ее пышненькая попка оказалась в восемнадцати дюймах над сиденьем стула, и выпалил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30