– Пожалуйста, примите мои извинения.
– Ничего страшного.
– Мой муж ждёт вас на веранде, выходящей на море. Я сейчас же провожу вас к нему.
В доме было светло и просторно. Встретившая нас у входной двери горничная без слов забрала у миссис Банкрофт теннисную ракетку. Мы прошли по выложенному мрамором коридору, увешанному картинами, на мой непросвещенный взгляд, старинными. Портреты Юрия Гагарина и Нила Армстронга, эмфатические образы Конрада Харлана и Ангины Чандры. В конце этой своеобразной галереи на невысоком цоколе стояло что-то вроде вытянутого вверх дерева, сделанного из красного камня. Я задержался перед ним, и миссис Банкрофт, уже свернувшей налево, пришлось вернуться назад.
– Вам нравится? – спросила она.
– Очень. Это ведь с Марса, правда?
Краем глаза я увидел, как изменилось её лицо. Она словно быстро произвела переоценку. Обернувшись, я посмотрел женщине в глаза.
– Я поражена, – призналась миссис Банкрофт.
– Мне к этому не привыкать. Ещё я умею делать сальто.
Она пристально взглянула на меня.
– А вы действительно знаете, что это такое?
– Если честно, нет. Когда-то я интересовался искусством и архитектурой. Камень узнал по снимкам, но…
– Это Поющая ветвь.
Шагнув мимо меня, миссис Банкрофт провела пальцами по одной из верхних веток. Камень еле слышно вздохнул, испуская слабый аромат вишни и горчицы.
– Она живая?
– Никто не знает. – Её голос неожиданно ожил, за что я проникся к ней ещё большей симпатией. – На Марсе они вырастают до ста метров, у корня бывают охватом с этот дом. Их песни слышно на несколько километров. Запах тоже разносится очень далеко. Судя по характеру эрозии, мы оцениваем их возраст по меньшей мере в десять тысяч лет. Вот эта ветка, например, ровесник Римской империи.
– Должно быть, это стоило больших денег. Я имею в виду доставку её на Землю.
– Деньги не главное, мистер Ковач.
Маска вернулась на место. Пора двигаться дальше.
Повернув в коридор налево, мы ускорили шаг, вероятно, чтобы наверстать время, потраченное на незапланированную остановку. При каждом шаге грудь миссис Банкрофт подпрыгивала под тонкой тканью майки, а я с мрачной сосредоточенностью разглядывал картины на противоположной стене. Опять работы последователей эмфатизма – Ангина Чандра, положившая изящную руку на вздыбленный фаллос ракеты. И здесь нет успокоения.
Веранда с видом на море находилась в самом конце западного крыла особняка. Миссис Банкрофт провела меня через непритязательную с виду деревянную дверь, и нам в глаза ударил яркий солнечный свет.
– Лоренс, это мистер Ковач.
Я поднял руку козырьком, прикрывая глаза, и увидел, что веранда была двухуровневой. На верхнем уровне устроен балкон, отгороженный стеклянными дверями. У парапета стоял мужчина. Должно быть, он услышал, как мы вошли; впрочем, он точно слышал звуки подсаки полицейского транспорта и понял, что это означает. Тем не менее мужчина не тронулся с места, продолжая смотреть на море. Иногда такие настроения возникают при возвращении из мертвых. А может быть, все объяснялось простым высокомерием. Миссис Банкрофт кивком предложила мне идти вперед, и мы поднялись по лестнице со ступенями, сделанными из той же породы дерева, что и обшивка стен. Только сейчас я обратил внимание, что стены от пола до потолка заполнены полками с книгами. Заходящее солнце окрасило их корешки ровным оранжевым светом.
Мы вышли на балкон, и Банкрофт повернулся к нам лицом. В руке он держал книгу, заложив пальцем место, на котором остановился.
– Здравствуйте, мистер Ковач. – Он переложил том, чтобы пожать мне руку. – Рад наконец встретиться с вами. Как вы находите свою новую оболочку?
– Замечательная. Очень удобная.
– Да, хотя я и не вдавался в подробности, но мои адвокаты получили указание подобрать что-нибудь… подходящее. – Он оглянулся, словно отыскивая на горизонте транспорт Ортеги. – Надеюсь, полиция действовала не слишком официально.
– Пока жаловаться не на что.
Банкрофт производил впечатление Человека читающего. На Харлане есть кинозвезда по имени Ален Мариотт, больше всего известный по роли мужественного молодого философа-куэллиста, бросившего вызов жестокой тирании начала Эпохи Поселений. Не знаю, насколько достоверно передано восстание куэллистов, но в целом фильм хороший. Я смотрел его дважды. Так вот, Банкрофт чем-то напоминал Мариотта из этого фильма. Только постаревшего. Он был изящным и стройным, с густой седой шевелюрой, забранной сзади в хвостик. А книга в руке и книжные полки казались естественным окружением для могучего ума, светившегося в жёстких чёрных глазах.
Банкрофт тронул жену за плечо, небрежно и как бы случайно, и от этого движения мне, в моем теперешнем состоянии, захотелось плакать.
– Опять та же женщина, – сказала миссис Банкрофт. – Лейтенант Ортега.
Банкрофт кивнул.
– Не бери в голову, Мириам. Полиция просто принюхивается. Я предупреждал, что поступлю так, но на меня не обратили внимания. Что ж, теперь, когда мистер Ковач прибыл, ко мне будут относиться серьёзно. – Он повернулся в мою сторону. – В этом деле полиция не пожелала сотрудничать со мной.
– Да. Насколько я понял, именно поэтому я здесь.
Мы посмотрели друг на друга. Я пытался решить, злюсь ли я на этого человека. Он перетащил меня на другой конец обитаемой вселенной, засунул в новое тело и предложил сделку, обставив так, что я не мог отказаться. Подобные выходки характерны для богачей. У них есть власть, и они не видят причин ею не пользоваться. Для богатых люди товар, как и все остальное. Их можно поместить на хранение, переправить, выгрузить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27