Существо содрогнулось и заколыхалось, как студень, от кончиков лап до последних суставов хвоста с большим жалом. Оно не спешило напасть. Ливтрасир, продолжая поглаживать лапу с ужасной клешней, осторожно коснулся пугающей морды, заставив «насекомое» снова отпрянуть.
Атака была неожиданной и страшной. Тварь, просияв серебристым огнем, опустила передние лапы в ладони мужчины и, утратив прежнюю форму, стала сливаться с ним. Илана еле сдержала крик, видя, как пальцы, ладони, запястья, потом локти, плечи, торс, шея и голова Ливтрасира теряют привычную плотность, наполнившись светом и серебром живой ртути, создавшей чудовище. Монстр заполнял собой тело волшебника, словно стеклянный сосуд, предназначенный для его нужд и потребностей.
«Сеть», покрывавшая стены пещеры, утратила плотность, распалась на множество мелких подвижных клубков. Потом она поплыла и окутала мага снаружи белесым туманом, укрыв жуткий внутренний блеск пораженного тела. Кокон мерно «дымился», клубясь и пульсируя, не позволяя увидеть того, что творится внутри. Потом блеклый туман начал таять, сливаясь с пещерною тьмой, слой за слоем спадая с опутанной жертвы.
Илана закрыла глаза. Смотреть на то, что скрыто под сетью тонких тугих оболочек, опутавших спутника, не было сил. Тело сковывал ужас. Она не могла с ним бороться. Принять и подчиниться, впустив в себя – тоже. Смирение было мучительно и неприемлемо, сопротивление внушало страх и протест. Илана словно повисла на тонкой неведомой нити, на грани сна и сознания, не в силах сделать свой выбор. И эта беспомощность вызвала резкий прилив тошноты, омерзения, злобы. Такая Илана была недостойна сочувствия и понимания. Она вообще не должна была жить…
Темно-синяя вспышка огня была мощной, она ослепила. Закрытые веки не помешали Илане увидеть цвет пламени. Оно ударило из центра страшного кокона, уничтожая куски «паутины», скользнуло по спутанным «нитям» и с гулом рванулось вперед, в незнакомый немой коридор.
– Хватит плакать, все кончилось, – тихо сказал кто-то рядом. – Вставай. Мы и так слишком долго бродили здесь. Пора вернуться домой.
– Не пойду… Вообще… Никуда… Я останусь здесь, – не открывая глаз, с большим трудом прошептала Илана.
А может, просто подумала.
– Можешь вообще не идти, – прозвучал непонятный ответ.
А потом кто-то взял ее на руки и понес. Она не стала бороться, почувствовав тепло, заботу, давно позабытый покой.

Глава 18.

Когда Горад возвратился, он смог не так много добавить к тому, что уже передал через шар.
– Ты уверен, что Эрл жив?
– Уверен.
– Тогда почему я не чувствую, что с ним?
– Не знаю. Скорее всего, «паутина» мешает. А может…
Горад не закончил, но Руни его поняла. Сила – вещь ненадежная. Ее может блокировать и собор клиров, и стресс. Даже сильная травма способна на время лишить мага его способностей.
– Если бы Эрл мог, он создал бы перт, и давно уже был на поверхности, – тихо заметила Руни.
Она никогда не кричала. Чем хуже ей было, тем тише и мягче звучал голос Руни. В минуту опасности она себе запрещала растрачивать силы на бурные всплески эмоций.
– Эрл сможет вернуться, – спокойно ответил Горад. – Вызывая его, клиры всем угрожали, что Мастер способен добраться до наших приборов. Значит, внутри есть проход. Нужно ждать.
– Хорошо. Что мы можем еще предпринять?
– Я спущусь вниз. Попробую там уловить, где они. Может быть, «паутина» в катакомбах не действует.
– Возьми ребят. Тех, которые могут на время отгородиться от Страха.
– Зачем?
– Чтобы действовать, тебе придется раскрыться и убрать Защиту. В такой ситуации кто-то должен быть рядом. Я бы спустилась сама, но…
Руни запнулась, припомнив свой первый, не слишком удачный поход в катакомбы. Меньше четверти суток прошло, как она уверяла Горада, что справится с тем, что живет в лабиринте под люком. Сейчас она признавала свою слабость, боялась его подвести.
– Личной Силы ребят недостаточно, чтобы закрыться на долгое время, но я помогу зафиксировать Щиты без лишней подпитки. Мы делали это не раз, – продолжала она.
Голос Руни звучал как обычно, однако Гораду почудилось, что она словно стремится себя оправдать. Руни чувствует вину за свой страх перед тем, что живет в катакомбах, и думает, что он ее осуждает за слабость. Открытие удивило Горада.
– Ты будешь смотреть через шар? – спросил он, чтобы лучше понять, справедлива ли эта догадка.
– Нет, я займусь картами. Мы их забросили после того, как внизу поселился кошмар. Я попробую в них отыскать план проходов, ведущих наружу. Возможно, один из них – тот, что нам нужен. Зная дорогу и расстояние, можно что-нибудь предпринять.
Ответ был деловым и разумным.

Горад не вдавался в подробности. Просто сказал, что подросткам придется спуститься в люк, чтобы помочь ему. Ребята не задавали вопросов, хотя понимали: случилось что-то серьезное. Работа Руни с Щитами мальчишек говорила сама за себя.
В катакомбах Горад обнаружил, что просто не может раскрыться. Все, что он мог сделать, так это еще раз пройти весь знакомый путь и осмотреть боковые проходы. Часть их вела в тупики и давно применялась под склады. Другие «дороги», идущие вглубь, были брошены прежде, чем маги из Круга закончили их изучать. Хуже всех был один, названный «Путем страха», в котором стоял жуткий холод. Никто не спешил ознакомиться с ним даже в те дни, когда Наделенные могли ходить в лабиринт без Защиты.
– Теперь надежда на карты, – поднявшись, сказал ребятам Горад.
Утром в зале Запретного были уже все двенадцать подростков. Взяв пухлые пачки, они совмещали куски планов с давно знакомою схемой и, вычислив направление, соотносили рисунки с заданием Поиска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61