– Он не пытался к вам приставать? – смягчила вопрос Жюльетта.– Нет, конечно, нет. Он никогда… – Катрин с трудом перевела дыхание. – Он благородный человек, а такие люди подобными делами не занимаются. Даже если бы я была взрослой женщиной, он бы не…– Вы шутите.Катрин энергично покачала головой и с любопытством спросила:– А вы когда-нибудь… – Она замолчала. Вопрос, который едва не слетел с ее языка, взволновал ее саму. – Ну, конечно же, нет.Жюльетта кивнула:– Вы правы. Я никогда не буду спать ни с одним мужчиной. – Она злорадно улыбнулась. – Несколько месяцев назад как-то ночью герцог де Грамон залез ко мне под одеяло, но я пнула его в интимное место, а потом спряталась в саду.– Возможно, он так проявлял свою привязанность.Жюльетта уставилась на Катрин:– Весь двор знает, что ему нравятся молоденькие девушки.– Ну вот, видите! – торжествующе заявила девушка. – Он просто выражал свою доброту.– Вы не знаете. У него пристрастие к… – Жюльетта, искренне забавляясь, почувствовала внезапную жалость к этой столь неискушенной девочке.– Вам следовало бы позвать свою няню, и та объяснила бы вам, что бояться нечего.– Маргарита бы не пришла.– Почему?– Да герцог один из покровителей моей матери, и она не посмела бы его оскорбить.– Покровитель вашей матушки?– Ее любовник, – раздраженно пояснила Жюльетта. – Она живет с ним, а за это получает от него драгоценности и деньги. Неужели вы ничего не понимаете?Катрин подняла голову и встретила насмешливый взгляд Жюльетты.– Вы ошибаетесь. Люди благородного происхождения так не ведут себя, и я уверена, что дамы и господа тоже не стати бы так поступать. Вам очень посчастливилось, что ваша матушка жива и здорова, и вы не должны клеветать на нее.– Клеветать? Да моя мать сама послала его светлость ко мне в постель. Он мне об этом сказал.– Стало быть, я права. Его светлость просто…– Проявлял доброту? – закончила Жюльетта, зачарованно глядя на упрямо сжатые губы Катрин и ее нахмуренный лоб. Затем рассмеялась. – Вы мне нравитесь.Катрин удивил такой неожиданный вывод.– Правда?Жюльетта кивнула:– Вы, может, и слепы, но не глупы и к тому же не отступаете.– Благодарю вас, – с сомнением отозвалась Катрин. – Я тоже нахожу вас интересной.– Но я вам не нравлюсь, – закончила Жюльетта уверенно. – Я к этому привыкла, со мной трудно. – Она отвела глаза. – У вас, наверное, много друзей в Иль-дю-Лионе?– Клер не позволяет мне водиться с детьми слуг, а больше там никого нет.– У меня тоже нет друзей во дворце. Впрочем, мне все равно. Они все такие глупые. – Жюльетта вздохнула. – А вы долго пробудете в Версале?Катрин покачала головой:– Мы уедем в дом Жан-Марка в Париже, как только он получит аудиенцию у ее величества.Жюльетта огорчилась: она снова будет одна, однако, пока у нее есть краски, никакие друзья ей не нужны. И уж конечно, не такая подруга, которая не в состоянии разглядеть уродливой истины за фальшивой честью и притворной добродетелью. Она постоянно бы спорила с этой простофилей, если бы та осталась.– А вы знаете ее величество? – спросила Катрин. – Она действительно так красива, как все говорят?– У нее не отталкивающая внешность и прелестный смех.– Вы к ней привязаны?Жюльетта улыбнулась.– Да, она дала мне краски и велела прекрасной художнице учить меня. Один мой рисунок с изображением озера она даже повесила в бильярдной Малого Трианона.На Катрин это сообщение произвело впечатление.– Вы довольны? Это большая честь.– Да нет вообще-то. Это был не очень хороший рисунок. Я писала озеро на величественном закате, и оно выглядело… – Жюльетта нахмурилась, – …только мило.Катрин удивилась и хихикнула.– Вам не нравятся милые вещи?– Милое – это… в нем нет глубины. У красоты есть значение, даже у уродства оно есть, но вот у милого… Над чем вы смеетесь?– Извините. Просто я нахожу вас немного странной. Вы так серьезно ко всему относитесь.– А вы нет?– Я совсем не такая, как вы. Мне нравятся милые вещи, а уродливые я терпеть не могу.– Вы не правы. Уродство может быть очень интересным, если всмотреться в него. Однажды я написала портрет старого толстого графа с безобразной, как у лягушки, физиономией, но она была значительной, и каждая морщинка на ней рассказывала свою историю. Я попыталась… – Жюльетта замолчала, услышав шаги в коридоре. – Это, должно быть, слуги несут ваши сундуки. Я посмотрю. – Она соскочила с кровати. – Полагаю, вы хотите отдохнуть?Катрин покачала головой:– Я не устала.Лицо Жюльетты просветлело.– Тогда, быть может, вы пойдете со мной на прогулку, пока не стемнело? Я показала бы вам лошадь с глубокой седловиной. Она пасется в поле за гостиницей. Лошадь такая страшная, зато она гораздо значительнее и интереснее красивых коней. – Жюльетта открыла дверь. – Переоденьтесь и приходите в общую гостиную, если, конечно, вы хотите пойти со мной, – закончила она неуверенно.Сияющая улыбка озарила личико Катрин.– О да, пожалуйста! Я так хочу пойти с вами. 4 – Разрешите поговорить с вами, Жан-Марк? – Катрин стояла на пороге, нервно вцепившись в дверную ручку. – Вижу, вы работаете, но я оторву вас всего на минуту.Жан-Марк подавил нетерпение и отложил в сторону бумаги.– Вы хотите узнать, когда мы поедем в Версаль? Через несколько дней я поправлюсь настолько, что буду в состоянии путешествовать. Вам скучно в гостинице?– Нет, мне здесь хорошо. – Катрин закрыла дверь и пристроилась на краешке стула рядом с кроватью, стиснув руки на коленях. – Когда рядом Жюльетта… все по-другому.Жан-Марк усмехнулся:– И вы, разумеется, провели с ней в последние два дня достаточно времени, чтобы быть довольной ее обществом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24