– Фарфилд шел по краю берега и оступился, – так я представила инцидент.
– Вода такая холодная, просто ледяная. Я надеюсь, он не простудится. С другой стороны, если бы он заболел, он остался бы у нас дольше, – сказала она, хитро улыбнувшись.
– Все же нужно приготовить ему горячую ванну, Хедер.
Позднее Банни сообщил, что его поиски тоже не дали результатов.
– Этот шифр, скорее всего, у Сноуда, – сказала я.
Инстинктивно я понимала, что со Сноудом такой номер не пройдет. Он бы искупал меня без колебаний. Происшествие положило конец флирту Фарфилда со мной. Тетушка заметила, что он стал держать себя с холодной официальностью и осуждала его за это, считая, что неприятность произошла по его собственной вине; я ее не пыталась разубедить.
– Это не значит, однако, что для замужества он стал менее заманчивой кандидатурой, – напомнила она.
– Но за карточным столом он совсем неподходящая партия, – дразнила я ее.
– Так как ты, дорогая моя, не любительница виста, надо постараться наладить с ним отношения во время Сезона в Лондоне. Надеюсь, ему не взбредет в голову опять сесть за игру сегодня. Как жаль, что Фарфилду не хватает таланта Сноуда, а Сноуду – положения Фарфилда. Но такова жизнь. Нельзя встретить все преимущества в одном человеке.
– Вы совершенно правы, тетушка. Поэтому, должна вам сказать, что мне лично Сноуд более симпатичен, – продолжала я подзадоривать.
– Настоящую леди судят по мужу, Хедер. Думаю, что ты предпочтешь голубой цвет черному.
– Почему вы называете его черным, тетя? – Я думала, она имеет ввиду характер.
– Потому что у него черные волосы и темные глаза, почему же еще?
Уловив в ее взгляде тревогу, я поняла, что даже такой строгий судья, как миссис Ловат, считает его привлекательным.
– Красота уходит, а деньги и титул остаются, – заявила они решительно. – Должна сказать, меня очень приятно удивили его изысканные манеры и умение играть в вист.
Для меня способность к карточным играм не представляла большой ценности. Все же, несмотря на очевидную разницу в их социальном положении, я чувствовала, что Сноуд был бы более интересным партнером. Но тут я вернулась к реальной жизни. Вспомнив, что оба они предатели, и я была бы рада видеть, как их обоих в наручниках повезут в Лондон.
Глава тринадцатая
Я предложила молодому дворовому парню помогать Сноуду на голубятне. Кассиди, так его звали, был в восторге. Это было намного легче и интереснее, чем колоть дрова и носить уголь. Его пыл не остыл даже, когда я заметила, что ему все же придется выполнять эти обязанности частично, половину дня.
– Со временем я смогу перейти на голубятню на полный день, – сказал он, расплывшись в широкой улыбке.
Кассиди было всего четырнадцать лет, но для своего возраста он был очень смышленым пареньком.
– Я люблю птиц, мисс, и умею с ними обращаться. Повар всегда мне поручает собирать яйца в курятнике. Она говорит, что у меня легкая рука.
– Ступай наверх и спроси у Сноуда, в какое время ты будешь ему нужен, а до этого ты должен будешь наносить достаточно угля и дров в кухню для миссис Гиббонс.
Ленч прошел скучно. Когда все встали из-за стола, я спросила лорда Фарфилда, не хочет ли он подняться к Сноуду и отобрать нужных ему голубей. Он согласился. Банни пошел с нами. Кассиди уже приступил к работе: наполнял водой чашки для голубей, подметал пол. Я подумала, что он, вероятно, надеялся, что ему поручат более интересную работу. Сноуд что-то писал в книге. Это оказалась книга отчетов, в которую папа заносил все данные, связанные с развитием голубей. Он сразу отложил записи и пошел нам навстречу. Его ухмылка заставляла вспомнить утренний инцидент. Поклонившись мне, он обратился к Фарфилду.
– Милорд, рад, что вы не простудились. Какая неприятность. У нас берег скользкий, надо быть осторожным.
– Ничего, никто не пострадал, кроме моего сюртука и гордости, – сказал Фарфилд, прощая меня взглядом.
Я подумала, что лорд Фарфилд захочет отобрать голубей. Его особенно интересуют Цезарь и Клео. Я вижу, что Цезарь вернулся, Клео возбужденно хлопала крыльями, кружилась вокруг дерева. Цезарь, очень крупный, с черным клювом, царственно восседал на дереве, глядя сверху вниз на своих менее достойных собратьев. Среди других птиц его особенно выделяло оперение на шее, где перья причудливо загибались вперед, образуя своеобразный капюшон.
– Цезарь вернулся! – воскликнул Фарфилд.
Боковым взглядом я заметила, что Сноуд предупреждающе посмотрел на него. Фарфилд осмотрел Цезаря.
– Боже праведный! Какой интересный экземпляр! Кажется, он чем-то взволнован…
Цезарь, действительно издавал громкие крики и энергично хлопал крыльями, хотя ветки не покидал.
– Он преимущественно скалистый голубь, хотя в нем есть немного от породы хохлатых, – объяснил Сноуд, – этим объясняется колпачок из перьев. А птица рядом с ним – Клео.
Она взъерошила перышки, потом клюнула супруга. Я заметила, что хотя голуби моногамные птицы, это не всегда обеспечивало гармонию характеров в семье.
– Рыжеватый оттенок на грудке встречается очень редко. Среди наших птиц она одна обладает им, – заметил Сноуд.
Фарфилд хотел рассмотреть их поближе, но Сноуд сказал, что, так как они неспокойны, он лучше покажет Секстуса и Аурелию.
– Эту пару я вам рекомендую, – сказал он, обращаясь к Фарфилду, и добавил, бросив на меня полный укора взгляд:
– Если мисс Хьюм захочет их продать, конечно. Я пытаюсь убедить ее оставить. Их начали обучать. Возможно, уже поздно менять их местожительство.
Я поспешила выполнить предписание Депью.
– Хочу заметить, Сноуд, меня несколько беспокоит состояние их обучения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57