Вся эта игра в преображение, немного флирта, и деньги в кармане? И отец клюнул на удочку. Получил пять тысяч, а вот действительно ли он вложил их в предприятие, остается только гадать. Скорее всего купил эффектных лошадей для еще одной упряжки. Краймонт что-то говорил о лошадях.
На каждом шагу ложь и предательство. Он и не думал питать к ней чувства. И ради этого обманщика она завтра дает изысканный обед. Пусть это будет прощальный обед. Он сказал, что едет в понедельник. Она, глупая, огорчилась. Зря она написала Тому, чтобы зашел к Хавергалу в Лондоне. Нужно как-то помешать этому. Том подумает, она совсем помешалась — так часто меняет решения. Сначала — Краймонт, потом — Хавергал, потом — ни тот, ни другой. И ей нужно держаться от них подальше. Выкинуть их из головы и жить своей жизнью.
Какая унылая жизнь ей предстоит. Виолетта уйдет из дома. Том — далеко. Почему все же Хавергал настаивал, чтобы она приехала в Лондон? Для свободного флирта? Конечно! Фирма, которая оформляла опекунство, находится в Лондоне. Как удобно! Там же на месте и завершить сделку по передаче ему всех денег. Сердце сжалось от мысли о таком вероломстве.
Завтра она скажет ему все, что о нем думает. Нет, не сможет, наверное. Надо послать записку в Нортон-холл и отменить обед. У нее не хватит сил снова пережить весь этот ужас.
Глава 16
На следующее утро Летти даже не нужно было притворяться больной. Лицо горело, она не могла оторвать головы от подушки — пронзила резкая боль, в висках стучали барабаны.
— Придется отменить обед, — решила Виолетта, войдя в комнату подруги, чтобы посмотреть, почему та не поднимается так поздно в столь важный день. — Ты больна, дорогая, — заключила она при первом же взгляде на Летти. — Как ужасно неприятно, — расстроилась она.
— Ничего, пройдет, — Летти попыталась приподняться.
— Ни в коем случае! Тебе нельзя вставать, мисс. Теперь хозяйкой буду я, а мой приговор — обед нужно отменить, — решительно настаивала Виолетта, укутывая подругу поплотнее одеялом.
— Очень сожалею, Виолетта. И в самом деле я неважно себя чувствую.
— Глядя на тебя, нельзя в этом усомниться. Белая, как полотно. Сейчас же вызову врача. Слабый голос остановил ее.
— Нет, не нужно. Нет необходимости. Просто переутомление и нервы немного не в порядке. Даже не могу допустить, чтобы все, что уже приготовлено, пропало. Да и жалко трудов повара. Не отменяй вечера, если только не боишься, что не справишься одна.
— Конечно же, справлюсь, ведь все приготовления уже сделаны. — Виолетта озабоченно смотрела на безжизненное лицо на подушке. — Но мне бы не хотелось доверять тебя слугам, лучше я посижу с тобой.
— Сегодня я не смогу выйти к гостям, Виолетта. Мне ничего не нужно, кролю чая и нескольких ломтиков поджаренного хлеба. Уверяю тебя, хочу побыть одна — очень болит голова. — Чтобы уследить за всем, Виолетте придется вылезть из кожи вон. Лучше побыть одной, думала Летти.
— Сначала принесу таблетки от головной боли, потом займусь обедом. Может, Бог даст, к вечеру станет лучше, и ты сможешь посидеть за столом. Надо же попрощаться с Хавергалом, он завтра уезжает, как тебе известно.
— Да, я знаю, — сказала Летти еле слышно. Виолетта не смогла пойти в церковь Святой Марии к утренней службе. Ее отсутствие взволновало Нортона. Хавергал был меньше обеспокоен. Как Летти удачно выразилась накануне, «званые обеды сами себя не подают на стол». Вероятно, занята делами. Нортон объявил, что после церкви заедет в Лорел-холл, и отговорить его было невозможно, хотя Хавергал счел его излишне навязчивым. Мисс Милли не захотела поехать с ним, Хавергалу оставалось только присоединиться.
Виолетта объяснила ситуацию.
— У Летти мигрень, она не встает. Хочет полежать сегодня. Думает, что не сможет спуститься к обеду, но надеюсь, что удастся ее уговорить.
— Этот молодой человек сделает это лучше вас, Ви, — сказал Нортон, подмигнув Хавергалу. — Стоит ему лишь глазом повести, и все леди бросаются к нему. Я заметил, что Летти смотрит на него уже не так сердито, как раньше.
Он обратился к Хавергалу:
— Почему бы вам не подняться и не убедить ее?
— Я еще не встречал молодой леди, которая хотела бы, чтобы ее посещали, когда она не в форме, — ответил он. — Но я пошлю записку, если можно, мисс Фитзсаймонс.
— Даже нужно, — улыбнулась она и повела его в кабинет, где можно было написать послание. Хавергал чувствовал, что накануне Летти рассердило его поведение, но был уверен, что это просто уязвленное самолюбие. Объяснение в записке займет слишком много времени. Он объяснит лучше завтра, когда ей станет легче. И он просто набросал несколько строк.
Записка была доставлена, Летти развернула ее дрожащими пальцами.
«Самая дорогая Летти, — читала она, — очень жаль, что вы плохо себя чувствуете. Для спокойного образа жизни, который вы ведете, вчерашний день был слишком утомителен. В этом причина. Пожалуйста, если чувствуете, что еще один прием для вас обременителен, не вставайте сегодня. Но, может быть, вы позволите навестить вас завтра перед отъездом? Наилучшие пожелания. С любовью. Джекоб».
Губы ее дрожали, потом решительно сжались. Она встала, подошла к письменному столу и написала на нижней части листа под его запиской:
«Вы ошибаетесь, причина совсем другая. Это не избыток развлечений, а избыток неискренности лорда Хавергала. Пожалуйста, не приходите завтра. Я не хочу вас видеть. Л. А. Бедоуз».
Она позвонила в колокольчик и поспешила передать записку, прежде чем передумает. Когда слуга вышел, она пожалела, что не написала на отдельном листе. Ей хотелось перечитать его слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63