Наверное, он уже вернулся. Как бы он не натрудил себе ногу с такой-то прытью. – Она пересекла холл и вышла из комнаты. Деррик, сгорбившись, последовал за ней.
Харриет взяла таз и, подобрав подол платья, начала осторожно подниматься по ступенькам. Если бы у нее были деньги, первым делом она поменяла бы в этом доме парадную лестницу: ступеньки от времени сильно стерлись и стали очень скользкими, в то время как просторный холл вполне мог вместить что-то более внушительное и, безусловно, более безопасное.
Подойдя к комнате для гостей, Харриет услышала громкие голоса.
– Я не говорила, что он некрасив, – словно обороняясь, произнесла сердито Офелия. – Я сказала, что он очарователен, а это чуть больше, чем просто красивый.
– А, ну это еще куда ни шло.
Затем наступила тишина, которую прервала София:
– Доктор сказал, что больной может очнуться в любую минуту.
– Я надеюсь, – ответила Офелия.
На несколько секунд опять повисла тишина. Затем послышался голос Софии:
– Как ты думаешь, он быстрее проснется от... поцелуя?
Харриет чуть не споткнулась, когда услышала слова сестры.
Тем не менее Офелии, очевидно, понравилась идея.
– Как в той пьесе, где ты играла в прошлом году?
– Именно! – с воодушевлением воскликнула София. – Давай попробуем вместе: сначала я, а потом, если он не проснется, попробуешь ты.
– Почему это ты должна целовать его первой? – возмутилась младшая сестра.
– Потому что я старше.
– Ха, на одиннадцать месяцев! Это не считается.
Харриет поспешно толкнула дверь в комнату.
– Готова? – В воздухе повисла напряженная тишина, затем послышался приглушенный кашель.
– О Господи, София! – воскликнула Офелия. – Что это за поцелуй? Дай несчастному вздохнуть!
Дверь широко распахнулась, и Харриет, едва не уронив таз, ворвалась в комнату:
– Что здесь происходит?
София быстро выпрямилась, ее лицо горело от смущения. Встретившись глазами с Харриет, она покраснела еще больше.
– А, что такого... Ничего здесь не происходит. Мы просто разговаривали.
Круглое лицо Офелии, стоявшей с другой стороны кровати, потемнело от негодования.
– Разговаривали? И это ты называешь «милой беседой»? Да человек чуть не задохнулся!
Руки Софии сжались в кулаки.
– Просто ты не знаешь, что такое настоящий поцелуй.
– Прекратите! – остановила сестер Харриет. – Похоже, вы обе с ума сошли!
Заметив в руках сестры таз с водой, Офелия неожиданно улыбнулась:
– Ты собираешься его мыть?
– Вот здорово! – оживилась София. – Мы с Офелией будем тебе помогать.
– Сомневаюсь, – съязвила Харриет, ставя таз на прикроватную тумбочку. – Мне не нужна ваша помощь: я собираюсь обмыть ему только лицо и руки.
Плечи Офелии опустились.
– Да? Какая жалость...
София поддержала сестру разочарованным вздохом.
– Ну, раз тебе не нужна наша помощь, мы пойдем в сарай – будем там репетировать «Сон в летнюю ночь».
– Я играю Пака, – гордо заявила Офелия. Харриет с укором посмотрела на сестер:
– Раз вы идете в сарай, почему бы вам не поинтересоваться у Джема, не нужна ли ему помощь – он собирался сегодня отогнать коров на восточное пастбище.
Офелия радостно захлопала в ладоши:
– Я буду настоящей пастушкой!
– Настоящие пастушки пасут не коров, а овец... – София нахмурила лоб и глубоко задумалась, – а тебя мы назовем... Хм... Ничего не приходит в голову!
Харриет опустила льняное полотенце в горячую воду, а затем энергично выжала его.
– Как вы себя назовете, меня не интересует. Все, хватит разговоров; идите и не возвращайтесь, пока не поможете Джему.
София покорно кивнула, но не сдвинулась с места. Еще раз вздохнув, она задумчиво провела пальцами по краю одеяла, укрывавшего тело больного. Мечтательное выражение не сходило с ее милого лица, обрамленного светлыми локонами.
– Тебе не кажется, что было бы очень романтично разбудить этого милашку поцелуем? Всего лишь одно легкое прикосновение губ...
– София! – Офелия указала глазами в сторону Харриет. – Довольно болтать!
Но София лишь одарила сестру самодовольной улыбкой.
– Ты просто мне завидуешь, потому что сама не успела поцеловать нашего больного.
Офелия с очками, съехавшими на кончик носа, застыла на месте.
– Я смогла бы его поцеловать, если бы ты не набросилась на несчастного и не начала его душить, пока бедняжка не закашлялся, и...
– Он кашлял? – быстро спросила Харриет, пристально глядя в глаза Софии. – Я думала, что это ты кашляла.
София нервно накручивала на палец светлый локон.
– Ну, он слегка закашлялся. Но я не душила его. Может, случайно надавила локтем на ребра, но совсем легонько!
Харриет в изнеможении прикрыла глаза.
– Вы обе скоро сведете меня с ума! Идите же, наконец в хлев и помогите Джему.
Обе девушки, громко оправдываясь перед старшей сестрой, неохотно направились к выходу. Харриет молча подождала, пока они не ушли, и с облегчением закрыла за ними дверь. Затем она медленно подошла к кровати и посмотрела на раненого: его лицо дышало спокойствием; казалось, он крепко спал. В комнате слышалось его ровное глубокое дыхание, и Харриет подумала, что София все слишком драматизирует.
Взяв смоченное в воде полотенце, Харриет присела на край кровати. Если незнакомец и казался ей раньше весьма привлекательным мужчиной, то сейчас она поняла, что этот человек по-настоящему красив. Приблизив к незнакомцу лицо, и едва не коснувшись его носом, Харриет слегка подула на него, надеясь, что, почувствовав ее теплое дыхание на своих губах, он выдаст себя; однако все осталось без изменений.
«Господи, о чем я думаю?» – пронеслось у нее в голове. Если бы он проснулся, то прежде всего открыл бы глаза, попросил поесть и поинтересовался, где его лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14