Три рамочки для фотографий, обтянутые фиолетовым твидом, -творение Сьюзи! Меня, как всегда, охватывает восторг.Боже мой! Я сейчас завизжу от счастья: рядом с полкой стоит покупательница и разглядывает рамку Сьюзи!Я ни разу не видела, чтобы кто-то покупал эти рамки, если уж говорить начистоту. То есть я понимаю, что кто-то их покупает, потому что они расходятся. Но я ни разу не видела этого собственными глазами. Ох, как здорово!Я тихонько подхожу к покупательнице, когда та переворачивает рамку. Она хмурится, увидев цену, и от волнения у меня прерывается дыхание.— Какая красивая рамка, — говорю я, как бы только что заметив. — Такая необычная.— Да, — соглашается покупательница и кладет ее обратно на полку.Нет! — в ужасе думаю я. Куда положила, возьми обратно!— Последнее время так сложно найти хорошую рамку для фотографий, — продолжаю я разговор. — Не правда ли? И уж если попадается такая, надо… брать! Пока кто-нибудь другой не купил.— Наверное.Женщина берет пресс-папье, и на него тоже хмурится.А затем кладет его на место и отходит. Черт, что же делать?— Пожалуй, тогда я ее возьму, — громко заявляю я. — Прекрасный подарок. Хоть для мужчины, хоть для женщины… Любому подойдет — кому сейчас не нужны рамки для фото?Покупательница на мою тираду никак не реагирует. Ну и плевать. Вот увидит, как я покупаю эту рамку, сразу передумает.Я спешу к кассе, и кассирша мне дружелюбно улыбается. Скорее всего, она не просто кассирша, а хозяйка магазина — я видела, как она беседует с поставщиками. (Не то чтобы я уж очень часто захаживаю сюда, просто как-то получается, что часто ее вижу.)— Здравствуйте, — говорит она. — Вам явно приглянулись эти рамки, да?— Да, — отчетливо и громко отвечаю я. — Они ведь такие необыкновенные и при этом недорогие! Но покупательница разглядывает какой-то дурацкий стеклянный графин и даже не слушает меня.— А сколько вы их уже купили? Кажется, не меньше… двадцати?Что за ерунда? О чем это она?— Или даже тридцати?Я смотрю на хозяйку магазина в полном недоумении. Она что, следила за мной всякий раз, когда я сюда приходила? Это разве не противозаконно?— Неплохая коллекция, должно быть, — вежливо добавляет она, заворачивая рамку в тонкий пергамент.Надо что— то ответить. Иначе эта женщина будет думать, что кроме меня рамки Сьюзен никто и не покупает. Это даже смешно! Скажите на милость, тридцать! Да я купила-то всего четыре… или пять.— У меня их не так много, — поспешно вставляю я. — Вы меня, наверное, с кем-то путаете… с другими покупателями. Я даже вовсе не за рамкой зашла, — смеюсь я нервно, всем видом стараясь показать нелепость такого предположения.Наугад хватаю горсть больших деревянных букв из корзины у кассы и отдаю их кассирше. Она улыбается и начинает выкладывать их друг за другом на бумаге.— П…Т… Р… Р… — Она в недоумении останавливается. — Вы хотите составить имя ПИТЕР?Господи боже мой! Ну неужели обязательно надо покупать вещи с какой-то целью? — Хм… да… Для моего… крестника. Ему три года исполняется.— Какая прелесть! Ну тогда добавим «и» и «е» и уберем лишнюю «р»…Она по— доброму смотрит на меня -как на умственно отсталую. И тут ее винить не в чем — как еще можно смотреть на человека, который не знает, как пишется имя «Питер», при том, что это имя его крестника.— С вас… сорок восемь фунтов, — подсчитывает она, пока я вытаскиваю кошелек. — Знаете, если вы сделаете покупку на пятьдесят фунтов, то получите в подарок ароматизированную свечу.— Да? — Я заинтригована. Хм, хорошая свеча мне бы не помешала. Тем более что всего-то нужно потратить еще два фунта… — Думаю, здесь можно найти что-нибудь… — Я растерянно оглядываю магазин.— А вы возьмите еще буквы и составьте фамилию крестника, — подсказывает кассирша. — Как его фамилия?— Уилсон, — с ходу брякаю я.— Уилсон, прекрасно. — И, к моему ужасу, она начинает выуживать из корзинки деревянные буквы.— Постойте, лучше не надо! Потому что… его родители разводятся, и, возможно, ему придется поменять фамилию.— Что вы говорите? — Она сочувственно бросает буквы обратно в корзинку. — Какой ужас. А они, значит, расходятся со скандалом?— Ага. — Я шарю глазами по полкам, раздумывая, чего бы еще купить. — С большим скандалом. Его мать… она сбежала с садовником.
— Правда? — У кассирши-хозяйки округляются глаза. Рядом какая-то парочка слушает меня, раскрыв рот. — Сбежала с садовником?
— Да, он очень… привлекательный мужчина, -придумываю я на ходу, беру шкатулку для украшений и смотрю на цену — семьдесят пять фунтов. — Она не могла устоять перед соблазном. Муж обнаружил их вдвоем в сарае для инструментов. В общем…— Боже правый! — ахает продавщица. — Бывает же такое!— Поверьте, бывает, — поддакивает голос из дальнего угла магазина.Что?Я судорожно оборачиваюсь и вижу, что ко мне направляется та женщина, что рассматривала рамку Сьюзи.— Насколько я понимаю, вы говорите о Джейн и Тиме? — спрашивает она. — Какой ужасный скандал, правда? Но, по-моему, малыша звали Тоби.Что?Я молча таращусь на нее — от удивления у меня даже голос пропал.— Наверное, имя Питер ему дали при крещении, — выдвигает версию кассирша и указывает на меня: — Это его крестная.— А, так вы та самая крестная! — вскрикивает покупательница. — Да, про вас я тоже наслышана.Господи, что происходит? Бред какой-то.— Тогда, может, вы расскажете мне, — женщина подходит ближе и заговорщицки понижает голос, — принял ли Тим предложение Мод?Я оглядываю притихшую аудиторию. Все ждут моего ответа.— Да, принял, — осторожно говорю я.— И как, получилось? — Кажется, от любопытства у нее вот-вот выскочат глаза.— Хм… нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14