– И что это было? – задал риторический вопрос Горлогориус.
Мэнни закрыл глаза, налаживая ментальную связь с магами, поддерживающими защитную сферу.
Горлогориус терпеливо ждал, постукивая пальцами по набалдашнику волшебного посоха.
– Что бы это ни было, это не Большой Бо, – сказал Мэнни. – Сфера стабильна, и никаких возмущений за последние два часа отмечено не было.
– Это не Большой Бо, – согласился Горлогориус. – Я не знаю, что произошло, но это затронуло всю вселенную.
– Ты успел что-то выяснить?
– Скорее заметить, – сказал Горлогориус. – Посмотри на солнце. Даже Большой Бо не смог бы сделать такое. Да ему это и не надо.
Мэнни задрал голову и ахнул.
Дневное светило, занимающее положенное ему место на небосклоне, было перечеркнуто черной полосой.

ГЛАВА 2

Еще одно шикарное утро.
Граф Дракула


Утро не было добрым.
Оно просто по определению не могло быть добрым в этом сумасшедшем доме. В этом бедламе. В этом бардаке. В этом рассаднике первоначального Хаоса. В этом серпентарии. В этом…
Словом, найдите определение самого ненавистного вам на Земле места и употребите его по отношению к даче Германа и его партнера, и вы не ошибетесь. Для вас это утро тоже не было бы добрым, если, конечно, вы не привыкли просыпаться с хорошим настроением от пронзительного рева трех голодных глоток, каждая из которых может за один присест сожрать средних размеров корову. Или крупную овцу.
Серега чертыхнулся, вонзил свои ноги в тапочки и, как есть, в тапочках и трусах, пошел вниз. Прежде чем идти в подвал и разбираться с источником рева, ему требовалось выпить чего-нибудь холодного. Например, хранящейся в холодильнике минералки.
На кухне сидел Горлум.
За последнее время он отмылся, отъелся и научился носить нормальные вещи, а не какое-то рванье. Да и решение проблемы с Гадостью оказало на него благоприятное воздействие, так что теперь он выглядел почти добропорядочным хоббитом, а не скользким склизким монстром, пожирающим сырую рыбу и мелких зверюшек.
Горлум пил чай. Кофе он так и не полюбил, не смог прочувствовать до конца, зато чаи готов был гонять сутки напролет. На данный момент к чаю он употреблял плюшки и булочки с маком. При виде Сереги он чуть не подавился.
– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Серега и полез в холодильник.
– Сергей, – строго сказал Горлум, – я давно хотел обратить ваше внимание на один немаловажный факт. Я понимаю, что внутренне вы ощущаете себя стопроцентным мужчиной и выход по утрам в одних семейных трусах для вас само собой разумеющееся дело. Однако я вынужден вам напомнить, что снаружи вы совсем не выглядите мужчиной, а даже совсем наоборот.
– Не понял, – буркнул Серега. – Ты сейчас о чем?
– О том, что ваш внешний вид может ввести в смущение любого другого субъекта, как внешне, так и внутренне являющегося мужчиной, к числу коих я причисляю и себя. И я считаю, что с вашей стороны было бы весьма любезно проявить чувство такта и не демонстрировать соседям по дому ваши прелестные… прелести. Хотя бы ради окружающих. Мне, например, больше пятисот лет. Я и инфаркт получить могу.
– Что это вы имеете в виду, любезный? – Обычно Серега был посообразительнее, но вчера он выпил слишком много пива, и вникать в хитросплетения слов разговорчивого хоббита ему не хотелось. Понятно, что за последние пятьсот лет по душам Горлум мог разговаривать только с лягушками, и в последнее время его просто прорвало, но Серега все время настаивал, чтобы по утрам Горлум изъяснялся по-человечески.
– Прикрой свои буфера, крошка, – перевел Горлум и мгновенно скрылся под столом, так что Серегина тапка ударилась о спинку стула, и бросок пропал втуне.
– Скотина похотливая, – сказал Серега, допивая минералку и поднимая свою тапку. – Вылезай из-под стола.
– Поцелуешь? – ехидно поинтересовался Горлум.
– Бейсбольной битой.
– Люблю горячих крошек.
– Кончай меня доводить, придурок средиземный, а то Балрогу скормлю.
– А вот не скормишь. Его Серый в Морийской канализации на нож поставил. Пойди лучше в подвал, зверюшку накорми. А то орет так, что слушать больно. Жалко зверюшку.
– Если тебе жалко, так взял бы и покормил.
– Не, не буду. Эта зверюшка только тебя любит. Из моих рук она жрать ничего не станет.
– Так и скажи, что лень.
– Хорошо, так и говорю: мне лень.
– Олигофрен и бездельник.
– Красотуля.
Серега понимал, что новый Горлум сильно отличается от того, каким его считали в Средиземье. Он оказался вовсе не параноидальным маньяком, зацикленным на магической побрякушке, для него абсолютно бесполезной, а тайным агентом, настоящим Хранителем Средиземья и вообще дико положительной личностью, взвалившей на свои плечи огромную ответственность за судьбы мира. Но иногда Серегу так и тянуло свернуть Горлуму шею.
А заодно и все три шеи живущей в подвале зверюшки.
Серега спустился в подвал. Рев сразу же смолк.
– Здорово, Серега, – сказала средняя голова Змея Горыныча, самая разумная и занимающая главенствующее положение. Только у средней головы хватало такта не прикалываться над нынешним Серегиным состоянием.
– Чего орал? Опять жрать хочешь?
– Не, – сказала средняя голова. – Тут другое.
– Ты ее не слушай, – вмешалась правая голова. – Лично я жрать хочу.
– И я, – сказала левая.
– Свининки бы, – сказала правая.
– Да, кабанчика молодого.
– Лучше вепря. Секача.
– Секач слишком жесткий.
– А кабанчик слишком маленький.
– Молчать! – приказала средняя голова. – Слушать центровую. Молчать и не мешать мне разговаривать! А то шеи перекусаю! Или вообще перекушу их к чертовой матери и стану обычным драконом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88